'У тебя еще один посетитель.
В следующий раз, когда я навещу тебя, Болезнь, я ожидаю получить результаты.
Иначе, я уже не буду с тобой таким снисходительным.'
А потом бог ушел, и кто-то постучал в дверь.
Торин взглянул на монитор слева от него.
Камео махнула ему рукой, как будто ее призвали его недавние мысли.
Он отодвинул переживания о Кроносе и его предупреждении на задний план.
Он планировал помочь королю, но не собирался прыгать, когда этот ублюдок скажет 'прыгай'.
Действительно, домашняя зверушка.
Его тело было всё еще напряжено и в полной готовности из-за мимолетного видения этих острых ушек. Он нажал на кнопку, открывая дверь.
Камео проплыла вовнутрь, с щелчком закрыв за собой деревянную дверь.
Он повернулся на своем стуле, изучая её с новым чувством.
Она была в светлом, очень хорошенькая, и от неё исходило напряжение.
И только.
Напряжение.
Надо избавиться от него.
Нет, она также не выбрала бы его.
'Позволь задать тебе один вопрос,' сказал он, обхватив себя руками за талию.
Ее бедра покачивались, когда она шла к нему, и ее губы сложились в улыбку.
'Спрашивай'.
Она, вероятно, хотела, чтобы ее голос казался хриплым, сексуальным, но этот трагический голос только внушал, 'в конце концов, может я и не убью себя'.
'Почему я? Ты могла иметь любого мужчину здесь.'
Это остановило ее.
Улыбка медленно превратилась в хмурый взгляд, когда она села на край стола, вне его досягаемости, покачивая ногами.
' Ты действительно хочешь поговорить об этом? '
'Да'
'Разговор будет малоприятным.'
'Что вообще происходит все эти дни?'
'Ну, ладно.
Ты понимаешь меня, моего демона.
Мое проклятье.'
'Как и все остальные здесь.'
Ее пальцы, лежащие на коленях, сжались.
'Я вновь должна спросить тебя, действительно ли ты хочешь продолжать этот разговор?
Тем более, что мы могли бы заняться кое-чем другим…'
Хотел ли он? Это могло перечеркнуть те приятные вещи, которыми они занимались.
Удовольствие для каждого из них.
Удовольствие, которое он не был в состоянии — и не мог — получить где-то еще.
'Да.
Я хочу этого.'
Идиот.
Он каждый день видел Мэддокса и Эшлин, Люциена и Анью, Рейса и Данику, теперь Сабина и Гарпию, и он хотел что-то подобное для себя.
Не то, чтобы у него могло когда-либо быть это.
Он попытался однажды, около четырех сотен лет назад.
И всё, что ему нужно было сделать, чтобы разрушить всё, это снять перчатки, лаская лицо его возможной возлюбленной, а затем, на следующий день, наблюдать, как она умирает, как её тело уничтожает болезнь, которую он ей дал.
Он не мог пройти через это снова.
С тех пор он намеренно избегал всех женщин.
До Камео.
