Интересно.
Потому что он не хотел ничего больше, чем исследовать ее после наступления темноты.
Какую музыку она слушала? Судя по оживленным кивкам ее головы, это было что-то быстрое и тяжелое.
Откуда она взялась? Что она такое? Спорю, восхитительная…
Его потрясло, что он вожделеет эту незнакомку. Вопросы относительно Камео звертелись в его голове.
Если он мог желать другую, значит он не влюблен в Камео.
А если он не был влюблен в нее, жестоко ли с его стороны путаться с ней?
В конечном счете, сделает ли он ей больно? Или себе?
Он никогда не сможет прикоснуться к ней, а такой страстной женщине, как она, в конце концов потребуется мужчина, который сможет это делать.
Он никогда прежде не беспокоился о подобных вещах, потому что никогда не был с женщиной.
Даже до того, как стал одержим.
Тогда он был слишком занят, слишком увлечен работой.
Может ему надо было вступить в группу Анонимных Трудоголиков, сухо подумал он.
Он должно быть единственный тысячелетний девственник в истории.
Один из его мониторов вспыхнул, и он стал пристально его изучать.
Ничего необычного не наблюдалось.
Никаких следов его брюнетки с заостренными ушками, также.
Еще один вопрос пришел в его голове: если бы Камео не беспокоилась о своем демоне, причиняющем невысказанные страдания человеку, выбрала бы она другого мужчину для развлечений?
При мысли о ней с другим мужчиной, не возникло ревности, которую он должен был бы почувствовать, как принято у мужчин.
Ладно, значит вот еще одно подтверждение.
И как бы он не обожал ее, как бы не жаждал ее сексуально, как бы не мог сопротивляться ей, когда она входит в эту комнату, он не выбрал бы ее, при других обстоятельствах.
Проклятье.
Каким же идиотом он был?
Справа от себя, он увидел вспышку лазуревого света.
Торин повернулся, страх уже растекался в его желудке.
Кронус.
Конечно же, когда свет погас, король богов стоял посреди спальни Торина.
'Привет снова, Болезнь.' сказал он величественным голосом.
Белая мантия перекинутая через одно из обманчиво хрупких плеч, струилась до его лодыжек.
На его ногах были кожанные сандалии.
Что всегда поражало Торина, так это изогнутые когтеобразные ногти на ногах бессмертного.
Он просто не вписывался в старый мир аристократов человечества.
'Ваша Светлость.'
Торин не встал, чего, как он знал, ожидал от него Кронус.
Этот бог и так уже имеет слишком много власти над ним и его друзьями.
Он бы хотел сохранил то, что мог.
Даже такую незначительную деталь неповиновения.
'Вы искали одержимых заключенных, как я распорядился?'
Торин вгляделся в него более пристально.
Что-то было не так с богом.
Он выглядел… моложе, наверное.
Его серебрянная борода не была густой как обычно, и в его белых волосах были заметны желтые пряди.
Если небесный властелин закачивал в себя ботокс, то у него должно было найтись время и для педикюра.
'Ну?'
Погоди.
Что Кронус хочет знать? Ах, да.
'Да, некоторые из воинов искали их.'
Мускул на щеке царя дернулся.
'Не достаточно хорошо.
