Спасибо тебе за то, что ты принесла Аэрона и Париса домой.
Анья любит их и была бы подавлена, если бы их убили.
Как бы она не раздражала меня, я желаю ей счастья'.
'Всегда, пожалуйста.'
И боль.
Когда они достигли места назначения, сражение уже пошло на убыль.
Сабин, Кэйн и Камео были изрезаны, кое-где с перебитыми костями, истекающие кровью, но они продолжали бороться с отставшимися.
Увидев внедорожник, они отскочили назад с его пути.
Гвен пристегнулась ремнем безопасности, поскольку Уильям жал на газ и давил людей.
'Боги, это забавно', сказал он, смеясь.
Машина подпрыгнула один раз, затем второй.
Прежде, чем они успели остановиться, Гвен бросилась открывать дверь со своей стороны.
Сабин подбежал к ней и запрыгнул внутрь.
Другие также быстро забрались на заднее сидение.
'Поехали', скомандовал Сабин, и Уильям снова рванул, сжигая резину.
Рука Сабина обвилась вокруг талии Гвен, сильно сжимая.
Теперь, когда он был с нею, живой, остатки сил, которыми она обладала, покинули ее.
Слабость поглощала ее, омрачая все остальное.
Даже Гарпия была устрашающе тиха.
'Гвен', позвал Сабин с беспокойством в голосе.
Она попыталась ответить, но слова никак не хотели формироваться.
Из-за внезапно возникшего комка в горле не протолкнулся бы никакой звук.
Все равно, она не знала, что сказать.
Она все еще злилась на него, все еще хотела причинить ему боль за то, что он сделал с ней, все еще хотела кричать из-за того, что он сомневался в ней.
'Гвен. Останься со мной, милая.
Хорошо? Только останься со мной'.
Уильям, должно быть, переехал какое-то тело, потому что Гвен снова кинуло назад и вперед.
Или, может быть, Сабин тряс ее.
Вокруг её предплечья были обвернуты две раскаленных до бела повязки.
'Останься со мной. Это приказ.'
Она только что спасла его жизнь, и он думал, что может приказывать ей? 'Катись к … черту …', сказала она, и тогда темнота накрыла ее, и она больше ничего не помнила.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ.
Сабин прижал свое запястье к губам Гвен, ее зубы глубоко погрузились в его вену.
Ощущение этих мягких губ…этого горячего сосания…Он был на столько тверд, что его дружок мог быть рассмотрен как опасное оружие.
Это было второе кормление Гвен, и она была прекрасна после исцеления.
Она отказалась пить из его шеи, даже несмотря на то, что она получила бы лучший поток крови и, таким образом, исцелялась бы намного быстрее.
Хуже то, что она отказалась разговаривать с ним.
Поэтому он говорил за них обоих.
Он рассказал ей, что дети, которых она задержала, до сих пор были в заключении, но в комфорте и безопасности.
Он рассказал ей, что ее сестры избежали темницы приблизительно час назад и снова поселились в соседней с его комнате.
Кроме злости, которую они должны были чувствовать, они были странно тихи.
Как и Сомнение в этом случае.
Он знал, что демон боится Гарпий.
Он знал, что маленький чертов злодей в его голове затихает каждый раз, когда Гвен раздражается.
Но сейчас злодей продолжал молчать даже, когда она не раздражена.
