– Все гораздо проще! – заявил он, вытирая ладонь о штанину.

– Действительно. – Фалек отобрал у своего молодого коллеги пульт управления. – Начинаем!

– Начинайте, только учтите, что другого дохлого морунга у нас нет, – напомнил Лафорт.

Ничего не ответив, главный инженер включил свою адскую машину. Все узлы и компоненты ее мгновенно ожили. Индикаторы ошалело замигали. Свирепое гудение подтвердило полную мощность. Творение эктонов было готово высосать из каменного чрева ужасной звезды все ее тайны. Николаю даже показалось, что он физически ощущает те миллионы байт, которые вот-вот хлынут в бездонные кладовые памяти главного слита. И этот миг настал. Тончайшие лазерные лучи заметались по каменной поверхности. Совершая свой головокружительный танец, они испаряли атом за атомом, открывая сверхчувствительным датчикам все новые и новые кладовые информации.

– Защитный слой проходим мы, – проинформировал Фалек. – Кристалл это есть. На родине вашей алмазом зовется он.

– Черный алмаз! – присвистнул Манзони. – Ужасно интересно! А как вы думаете, сколько он может стоить?

– Объявляю эти сведения абсолютно секретными! – тут же заявил Лафорт.

– Тому, кто станет болтать об алмазах, я собственноручно засуну эту самую звезду в одно место, – Фельтон усилил робкий приказ капитана. – Не хватает, чтобы ко всем неприятностям добавилась еще и золотая лихорадка! Риккардо, ты понял?

– Угу. – Сержант виновато отвел глаза.

– О чем это вы? – обеспокоенно переспросила Дэя. – Какая лихорадка?

– Это так, крылатое выражение, – успокоил ее Николай. – Давайте посмотрим, что будет дальше.

Три голографических экрана продолжали демонстрировать кристаллические решетки. Но вдруг симметричность картинки исчезла. На смену ей пришел неожиданный пейзаж, образованный четкими извилистыми полосами, вдоль которых выстроились шеренги бесчисленных геометрических фигур. Взгляд мог бесконечно блуждать между пирамид, цилиндров, параллелепипедов и шаров, словно по улицам безбрежного незнакомого города.

– Черт побери! – Николай не верил своим глазам. – Это похоже на…

– Правильно, на потроха радиоприемника, – помог ему Фельтон.

– Я понял.

Тихий шепот долетел до слуха Строгова. Повернув голову, Николай увидел Легардера, стоявшего у него за спиной. С тех пор как созданный им вирус вычеркнул из и без того скудного строя бойцов 55-ю машину, Виктор старался находиться в тени и как можно реже попадаться на глаза начальству. Своим появлением здесь он был обязан Манзони, который таскал его с собой, как поводыря в царстве технических хитростей и научных теорий.

– Что ты этим хотел сказать? – Лейтенант уставился на Легардера.

– Мне кажется, что я понял, как погибла эта звезда. Мой вирус поразил ее точно так же, как и слит 55- го. По своей сути звезды – те же самые машины, только сотворенные не разумными существами, а самой природой.

– Похоже, все обстоит именно так. – Риньон, ставший невольным свидетелем их негромкого диалога, был не в силах скрыть радость. – И это великолепно! Наконец-то у нас появилось оружие против морунгов!

Последние слова были произнесены так громко, что заставили исследователей прервать работу. Они с недоумением уставились на Риньона.

– У меня есть ряд предложений… – Серж растолкал опешивших исследователей и занял козырное место рядом с Фалеком. – Первое – нашему гениальному изобретателю позволить нюхнуть поощрительные сто пятьдесят кубиков газообразного алкоголя из неприкосновенных запасов доктора Дэи. И второе – поручить Фалеку одну срочную работу. До похода на Ульф он должен собрать пушку, стреляющую не снарядами, а самым замечательным вирусом, который я только знаю. «Судьба придурка», если не ошибаюсь?

Лейтенант Николай Строгов окинул взглядом свою крохотную армию. Пятнадцать человек карабкались позади него по острым спекшимся камням скалистого плато. Они шли след в след, стараясь не сойти с невидимой тропы, проложенной для них безупречным разумом навигационного слита. Компьютер категорично утверждал, что этот путь – самый безопасный и скрытный. Он выводил группу практически к самому космопорту Ульфа. Не доверять машине у Николая не было причин. В нее впихнули все сведения, которыми только располагала экспедиция, включая последнюю информацию Дадека четырнадцатого и данные, снятые с разведывательных зондов. Маршрут вылазки выбирался очень тщательно, многократно просчитывался и дублировался в соответствии с лучшими традициями военного искусства. Учитывалось все: засады и пути отхода, зоны обстрела и дальнобойность оружия, расщелины и камнепады. Искусственный мозг проверил каждый уступ, каждый камень, на который предстояло ступить солдатской ноге. Находясь в лагере, Строгов сам не смог бы предложить ничего лучшего.

Но сейчас многое изменилось. Николаю все меньше и меньше хотелось следовать оранжевому пунктиру, который возникал перед глазами при каждом взгляде вперед. Скинув с плеч тонны высокомолекулярной брони, ощутив пощечины горячего ветра и зловещие вздохи непроглядной ночи, он почувствовал, как в глубине сознания просыпается инстинкт древнего воина. Наитие, рожденное поколениями псов войны, гнало лейтенанта совершенно в другую сторону. Не зная, как поступить, он поднял руку:

– Привал!

– Что случилось, герр Шульц? – Риньон, кряхтя, вскарабкался на площадку рядом с Николаем.

Строгов улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Тогда Жерес действительно представил его под опереточным псевдонимом лейтенант Шульц. Да, с тех пор прошла целая вечность…

– Есть несколько мыслей, которые, на мой взгляд, стоит обсудить.

– Ничего не имею против. – Серж поглядел в сторону высокой стройной фигурки, замыкавшей растянувшуюся колонну. – Маленькая передышка нам не помешает, тем более что кое-кто уже начал отставать.

– Думаешь, мы напрасно взяли с собой Дэю?

– Ты об этом хотел со мной поговорить? – Капитан всем своим видом как бы желал сказать: «Что сделано, то сделано».

– Не совсем, – Николай изменил тон, давая понять, кто здесь главный. – Я намерен изменить наш маршрут и искать другие входы в Ульф.

– Да? И куда мы направимся?

– Есть два варианта: бункер химических отходов или первый контур системы охлаждения реактора. Выбирай.

– Бр-р-р! – Риньон передернул плечами. – А чем тебе не подходит старый вариант?

– Что-то не нравится мне эта тишина. – Строгов непроизвольно включил сканер боевого шлема и полоснул им вдоль гребня холма. – Мы в окрестностях города. Бредем уже более шести часов и до сих пор не встретили ни одну невидимку и ни одного охотника.

– Это лишний раз доказывает правильность выбранного маршрута.

– Или коварство морунгов.

– Они не могут знать наших планов.

– Разве в контрразведке вас не учили нигде и никому не доверять?

Слова Николая заставили Сержа призадуматься. Хоть лицо капитана и было скрыто под тонированным металлостеклом, Строгов мог поклясться, что его собеседник прикусил губу.

– Кроме подозрений, у тебя есть какие-нибудь факты?

– Фактов нет. Есть только мысли, ощущения и догадки.

– Выкладывай. – Риньон тяжело опустился на здоровенный валун.

– Первое – Дадек попал к нам еще до того, как был разоблачен их агент. – Николай специально не употребил имя Франка Кадиса, чтобы не марать память товарища грязными словами о предательстве.

– Хочешь сказать, что информация об этом событии могла быть переправлена морунгам, – продолжил за лейтенанта Серж. – Так?

– Так точно. Она могла содержать не только имя спасенного, но и его звание, и должность.