– В том-то и странность. Создается впечатление, что нормальные клетки человеческого мозга подменили на другие, принадлежащие абсолютно иному виду. Самое удивительное, что замена произведена не подряд, а выборочно, повинуясь какой-то странной схеме.
– Это можно как-то проиллюстрировать?
– Конечно. – Дэя принялась за работу. – Что мы делали бы без спектрального томографа! Но и ему пришлось попыхтеть, исследуя каждую клетку в аномальной зоне.
Марк ждал. Он надеялся увидеть скопление светящихся точек, которые, подобно муравьям, спешили сконцентрироваться в одном месте.
– Получилось! – Вслед за словами доктора алые огоньки расцветили небольшую затылочную область.
– Вот это да! – только и смог вымолвить Марк.
Его глазам предстал не полный хаос, а строгая упорядоченность и симметрия. Огненные светлячки складывались в четкие линии, которые, в свою очередь, образовывали множество многоугольников, окружностей и спиралей. Комбинация этих фигур давала замысловатую звезду, внутренность которой заполнял асимметричный геометрический орнамент.
Грабовский, как завороженный, смотрел на огненное клеймо. Он мог поклясться, что уже видел его когда-то. Что-то пугающее, дикое и первобытное ассоциировалось с этим рисунком, но вот что именно? Марк закрыл глаза и, напрягшись, попытался прорваться сквозь пелену забвения.
Глава 25
«Внимание, полная эвакуация! Угроза нападения! Внимание, полная эвакуация…» – Под аккомпанемент сирены лагерь наполнил холодный искусственный голос.
Звуковая какофония так и осталась бы незамеченной инженером Тануком, если бы не легкая вибрация, ежесекундно сотрясавшая дно его любимой ванны. До выяснения причин столь странного явления Танук еще несколько секунд позволил себе понежиться в несказанно приятной мутной жиже. Однако в окружающем мире что-то, несомненно, происходило. Памятуя всю опасность совместной деятельности с дикими землянами, инженер заставил себя высунуть голову над поверхностью живительного физраствора.
От представшей перед его глазами картины хвост Танука поледенел от ужаса. Аварийное табло сияло пурпурно-алым светом и сигнализировало о наивысшей степени опасности. Таймер над ним насчитал уже целых тридцать семь секунд с момента поступления сигнала. Взгляд насмерть перепуганного нэйджала метнулся к соседнему контейнеру. О ужас! Ванна командора Хризика была пуста! Широкая цепочка грязных следов свидетельствовала о поспешном бегстве ее владельца.
«Меня бросили! Я остался один! – Эта мысль была единственной, которую трясущееся естество инженера произвело на свет. – Бежать! На посадочной полосе еще могут остаться флаеры!»
Спасительная идея вдохновила Танука и принудила его к немедленным действиям. Позабыв о дыхательном шланге и целой короне биоактивных датчиков, он рванулся из восстановительного резервуара.
Лейтенант Строгов даже немного опешил, когда в конце переходного туннеля, соединяющего палаточный городок с импровизированным космодромом, он заметил это странное существо. Гибрид крокодила, слона и вождя племени ирокезов приближался крупной рысью. На его приплюснутой морде болтался обрывок гофрированной пластиковой трубы, а на голове возвышался целый частокол конических отростков, которые заканчивались обрывками электрических проводов.
«Интересно, кто из нэйджалов, в конце концов, получит приз за лучший маскарадный костюм? – подумал лейтенант, освобождая зону торможения для припозднившегося пассажира. – Хризик проявил гораздо меньшую изобретательность. Дополнением к хоботу он избрал лишь груду разноцветных медалей. В них командор больше походил на победителя собачьей выставки, чем на командира звездолета. Жерес здорово придумал, объединив посадку на корабль с учебной тревогой. По крайней мере, инопланетяне не задают вопросы. Они спасают свою жизнь. Им безразлично, куда их везут и зачем. Это хорошо! Узнают, когда придет время».
Николай с удовольствием продолжил бы наблюдение за новыми актерами в театре абсурда, но, к сожалению, его ждала работа.
– Фогюс!
– Слушаю. – Капрал рывком повернулся к командиру.
– Этого я забираю с собой. – Лейтенант указал на стремительно приближающееся страшилище. – Всех остальных сортируйте, согласно нашему плану. Смотри, ничего не напутай!
– Как можно! Наших ребят, эктонов и нэйджалов поднимают на орбиту челноки капитана Риньона. Всех остальных фалийцы перебрасывают в резервный лагерь на другую сторону планеты.
– Прекрасно, – Строгов стукнул кулаком по шлему капрала, – я на тебя надеюсь.
Вместо ответа Фогюс показал кулак с оттопыренным большим пальцем. Николай улыбнулся, понимая, что за ход эвакуации можно не беспокоиться. Лейтенант еще раз окинул взглядом шлюзовой отсек и мысленно попрощался с последним мирным прибежищем, вернуться в которое он сочтет за великое счастье. Однако времени на меланхолию уже не оставалось. Строгов закинул за плечо автомат и направился в один из гибких туннелей, к которым, на манер земного аэропорта, были пристыкованы орбитальные челноки.
– Мы летим или не летим?! – прокричал Серж Риньон из пилотской кабины.
– Минутку! – Строгов с трудом пробирался сквозь лабиринт ног, лап и хвостов разномастной компании искателей приключений, до отказа наполнившей орбитальный шаттл. – Возьмем последнего – и ходу.
Серж скривился.
– Как ты там говоришь, «Семеро одного не ждут»?
– Ждут, если этот один – главный инженер Танук. Мне кажется, это он пронесся мимо меня пару минут назад. – Строгов опустился в соседнее с пилотом кресло.
– Слушай, Николай, как ты их различаешь? – Риньон решил с пользой провести скучные минуты ожидания. – Для меня все нэйджалы на одну морду лица.
– Черт его знает, – честно признался десантник. – Конечно, основные признаки – цвет шкуры и размер хвоста, еще кое-какие внешние приметы. Но главное – это интуиция.
– Ну-у, – протянул Серж, – интуиция – это штука ненадежная, никогда не знаешь, сработает она или нет.
– Что имеем, то имеем, ничего лучшего предложить не могу.
– Я наверняка смогу вам помочь.
Голос был незнакомым и звучал как будто из ниоткуда. Не в силах определить говорившего, офицеры переглянулись.
– Будем очень признательны, – первым нашелся Николай. – Только сначала хотелось бы узнать, с кем имеем честь говорить? – Строгов во все глаза пялился на соседей по космическому автобусу.
– Я командор Хризик.
Взгляды землян, находящихся на борту шаттла, немедленно обратились к капитану «Трокстера».
– Хризик? Вы умеете говорить по-французски?
– Я? Нет, но отныне это не проблема. Мне наконец удалось загрузить французский язык в память моего речевого адаптера.
– В память чего? – удивился Николай.
– Сейчас объясню… – Хризик едва шевелил челюстями, зато французская речь лилась бурным потоком. – Речевой аппарат моего народа очень специфичен. Далеко не все расы могут контактировать с нами. Однако Галактический Союз являет собой довольно обширное сообщество разумных существ, с которыми нам все равно приходится общаться. Для этой цели некоторым индивидуумам имплантируется целый набор устройств, способных хранить различные языки, адаптировать их к речи нэйджалов и воспроизводить в привычном для собеседника режиме.
– Хризик, черт побери, мы почти два месяца работаем бок о бок, а вы до сих пор молчали о своих возможностях? – Николай покачал головой. – Сколько проблем можно было избежать, заговори вы раньше!
– Поскольку нэйджалы не включены в состав экспедиции, то задача по речевому контакту не ставилась. Хотя адаптер и был способен воспроизводить звуковые колебания нужной частоты, но загрузочные
