командирское тело. С «духовской» сопки хорошо было видно эту большую сутулую фигуру, несущую на себе безвольное туловище офицера….

Когда Егор отстрелял последний магазин и оглянулся, Брига уже не было видно. «Слава богу! Теперь я». Он вскочил на ноги и, пригнувшись, зигзагами быстро побежал в сторону гряды. Достигнув первого медведеобразного валуна, он перемахнул через него, едва не налетев на лежащее на земле тело капитана. В этот миг шипящая кумулятивная граната вонзилась в и без того истерзанный командирский БТР. Потом еще одна и еще,… Егор посмотрел в узкую щель между камнями:

– Видал, Бриг, в какое решето они превратили БТР? Видно, достал ты их пулеметом.… Бри-и-г?

Башкир, опустив голову между согнутых колен, сидел рядом с телом ротного, привалившись спиной к валуну.

– Бриг?! – почувствовав неладное, тревожно потряс его за плечо Егор.

Башкир медленно поднял серую от пыли голову и посмотрел Егору прямо в лицо. От этого налитого мутной белизной взгляда тот оцепенел.

– Что с тобой, Бриг? Тебя зацепило?

– Нет, – со странным спокойствием ответил башкир, – он… меня спас.

И только тут Егор бросил взгляд на распростертое на земле лицом вниз тело командира.

– О Боже! – одними губами прошептал он.

На спине капитана алели три разорванных пятна. «И ты, ротный, скоро будешь дома, и, кроме родителей, у гроба будет стоять твоя жена и маленькая дочь, которая совсем тебя не помнит…».

– Прощай, капитан, – одними губами сказал Егор и, перевернув мертвое тело, вытащил из нагрудного подсумка командира запасные магазины. Вставив один из них в свой автомат, клацнул затвором.

– У-у-у,… – нечеловеческим голосом завыл как-то вмиг посеревший Бриг, производя руками странные манипуляции в воздухе. Он попеременно сжимал кисти своих темных рук в огромные кувалдообразные и страшно хрустящие кулаки, словно доил какую-то невидимую человеческому взгляду корову. Егору показалось, что это уже не Бриг и даже вовсе не человек, а опустошенное изнутри существо, покинувшее Мир, но оставившее здесь свою уже ненужную оболочку.

– Ты где, Бриг?

– Не знаю.… Но мне нет больше места на Земле, это были мои пули, прощай….

Совершенно неожиданно, подхватив валяющийся на земле автомат, башкир встал во весь рост и уперев приклад в плечо, заскорузлым пальцем нажал на спусковой крючок. Его корпус трясся до тех пор, пока не кончились патроны. Быстро поменяв магазин и передернув затвор, он вновь навел ствол в сторону «духовской» сопки, но стрелять не стал. Не опуская своего оружия, действуя словно запрограммированный киборг, башкир закинул одну ногу за камень и стал подтягивать другую, стараясь перемахнуть через валун. Быстро подскочив к нему сзади, Егор схватил его за ремень и с силой дернул назад, пытаясь втянуть обратно, но тот даже не шелохнулся. Не разворачиваясь, башкир неожиданно резко ударил Егора локтем по лицу, затем еще раз и еще,… пока не ослабла схватившая его за ремень кисть.

Когда Чайка, распластавшись поперек убитого капитана, пришел в себя, башкира за камнем не было. Приподнявшись на локтях, Егор сел. Голова звенела так, словно в ней сработал старый механический будильник. Подобрав автомат, он подвинулся к щели между защищавшими его от пуль камнями: «Господи! Пошли ему легкую смерть…».

Башкир медленно, выпрямившись во весь рост, шел в сторону засевших за сопкой басмачей. Уперев автомат в плечо, он прицельно стрелял, время от времени отбрасывая в сторону пустые магазины. Рядом с ним, вырывая из сухой земли пыльные клочья, плотно впивался в землю «духовский» свинец, а он шел и стрелял, стрелял и шел….

Егор слышал, как бухнула сопка, направляя в сторону подходящего к ней Брига огненную комету. Противотанковая граната попала ему прямо в голову, затем ударилась о землю и, срикошетив, оставляя на своем пути белый хвост, ушла в небо. Обезглавленный Бриг успел сделать еще пару шагов и, не выпуская из рук продолжающего долбить автомата, упал на колени, затем медленно откинулся на спину и затих в этой неестественной позе.

«Все, теперь мой выход…».

Бросив последний взгляд на ротного, Егор, согнувшись пополам, быстро засеменил вдоль каменной гряды к расположенной возле самой реки низине. Там лежал раненный в голову Гарбуль.

Чайка не видел, как в это время «духи» подбили замыкавшую колонну БМП разведвзвода и окончательно заперли железную цепь на спадавшем к реке косогоре. Спасти батальон могло только чудо.

Соскользнув в похожую на большую воронку низину, Егор сразу увидел распластавшегося на земле белоруса. Лежал он на боку, по-детски свернувшись калачиком, обеими руками прижав к залитой кровью голове перевязочный пакет.

– Эй, Гарбуль! – попытался оторвать Егор его прилипшие вместе с кровью к раненой голове руки. Белорус вздрогнул и еще крепче прижал их. – Это я, Чайка. Ты как?

Гарбуль приподнял голову и, не отрывая от нее рук, хриплым испуганным голосом быстро забормотал:

– Вроде жив…. Оно как шарахнет…. В глазах темно, как летел, не помню. Очухался, на земле сижу.… Башку кровью заливает. Жутко стало и тошно как-то в животе. Перевязаться не смог, руки плохо слушаются до сих пор, как будто онемели. Налепил вот пакет и лежу…. Жду, помру или нет.…

– Сознание терял?

– Нет…. Не помню.… Наверное, нет, потому что в голове все время какие-то мультики вижу.…

– Ну-ка, дай гляну. – Егор вновь очень осторожно попытался оторвать обрамленные запекшейся коричневой коркой ладони белоруса от его головы.

Рана оказалась несерьезной. Металлический осколок лишь полоснул вдоль черепа, распоров насыщенную капиллярами кожу. Аккуратно перевязав белоруса и выдохнув напряжение последних минут, Егор внезапно почувствовал телесное изнеможение и желание втянуть внешние щупальца. Сев на землю рядом с немного очухавшимся Гарбулем, он опустил голову между колен и забылся.

«Что дальше? Наверху гибнут ребята, за грядой лежит ротный, у сопки Бриг, в разбитом БТРе механ, Веденеев бог знает где.… Горят машины, «духи» чувствуют нашу слабость и долбят, долбят. …Может, все это кончить разом – выйти, как Бриг, и идти к сопке, пока тебя не скосят? Погибнуть в бою – это хорошая смерть, это лучше, чем в теплой постели. А там будет вечность…. Не будет тела, боли, страданий, только созерцание жизни, растворение в ее сути и осознание.… Полное осознание этого вечного дыхания! Или все- таки есть у меня тут какая-то задача? Ведь зачем-то я здесь оказался? Получил эту чувственную оболочку, этот беспокойный ум, набитый сверлящими Истину мыслями…. На моих глазах сегодня ушли несколько человек; они практически и не жили, даже осознать себя не успели, а уже их и нет.… А где же они есть?

Когда из глубин сознания поднимается этот вопрос, хочется побыстрее умереть и все сразу узнать. Но что-то не дает мне вот так, как Бриг, подняться и загнуться на глазах у товарищей, красиво и героически перейдя в вечность. Наверное – Судьба.

А кстати, какая у Брига была задача? С ротным прозрачнее: рождение, потом детский садик, где его учили кушать и собирать кубики; школа, где десять лет раздували его интеллект, где он любил и понемногу начинал страдать; военное училище, где его учили защищать родную землю…. Он жил ради того, чтобы своим безвольным телом прикрыть от пуль обычного башкира с восьмилетним образованием, который сам вскоре покинул этот мир.…

В этом, наверное, суть. Стоит только вспомнить глаза Брига – смерть ротного просто выбила его из этой жизни. За какой-то миг обычного Брига не стало, но родился человек новый, героический, цельный.… Может быть, небу нужны такие высокие души? И здесь оно их воспитывает, помещая в такие ситуации? Но для чего?! И самое главное: кто меня сейчас терзает этими вопросами? Без дедушки Степана сложно. Но надо самому искать и искать.… Стоп!»

– Гарбуль, – резко пришел в себя Чайка, – у тебя есть гранаты?

– Да, – ответил белорус, протягивая Егору две «эфки».

«Вместе с моими будет четыре.… Хватит».

Проверив автомат и магазины, Егор, не говоря ни слова, стал выбираться из низины в направлении