– За вход – кропаль. За выход – два. – Напомнил Рупь свои расценки. Кулин кивнул:

– Как водится…

Поделать с этими поборами ничего было нельзя. Бесконвойники, хотя и пользовались некоторыми льготами по передвижению как внутри монастыря, так и за его стенами, но их пребывание на промышленной зоне было в некоторой мере нелегальным. И теперь Кулю, если он не хочет испортить отношения с жадным вертухаем, придется после посещения промки возвращаться из отряда и отдавать тому мзду.

На сей раз Шатун сидел в своей каптерке и гонял чаи с мужиками из своей бригады. Те встретили бесконвойника неприветливыми взглядами, но Кулин не обратил на это внимания и, пройдя прямо к Волжанину, поздоровался с бугром:

– Как оно ничего?

– Ништяки так и сыпятся. – Ухмыльнулся Михаил. – Присаживайся, коль пришел…

Мужики потеснились, освобождая на скамье место для Николая. Тот молча уселся, принял хапчик, пару раз глотнул слабой заварки и передал пластмассовый стакан соседу. Все дальнейшее чифирение прошло в тягостном молчании. Зеки явно не доверяли бесконвойнику, считая того кумовской подсадкой, и не желали раскрывать при нем свои немудреные тайны.

– Ну чо, мужики, – строго молвил Шатун когда банка опустела, – за работу?

Зеки встали и быстро покинули помещение.

– Экие они у тебя застреманые. – Усмехнулся Куль когда дверь за последним из работников затворилась.

– Будешь тут стреманым, – вздохнул Волжанин, – когда по лагерю такие дела творятся…

– Это ты про мертвяков?

– И не только.

– Чего ж еще-то?

Михаил не ответил, некоторое время исподлобья изучая бесконвойника. Потом, очевидно решив, что от этих слухов никому вреда не будет, медленно проговорил:

– Привидения, тут на промке, появились…

– Что за телега? – Брови Николая от удивления приподнялись.

– То-то и оно, что не знаю я телега или в натуре… – Шатун зачем-то взял пустой хапчик, покрутил его в пальцах. – У меня третья смена чуть не в отказ идет. Не будем, говорят, работать, когда по цеху призраки шароебятся!

Ты же знаешь, на этом месте раньше кладбище было. Все цеха на костях монашек стоят… Вот и разбудило их что-то… Даже не что-то, а эти новые мертвяки.

Кулин слушал, не зная, как реагировать на подобные речи. С одной стороны, к таким байкам он относился равнодушно, ну, мало ли чего с пьяных глаз примерещится? Но все ранее слышанные истории про привидений раньше происходили в каких-то отдаленных местах. Но так, чтобы здесь, под боком?

– Что-то не верится… – Озадаченно покачал головой бесконвойник.

– Я тоже не верил, пока мне парень один следы не показал.

– Какие следы?

– А пойдем, сам увидишь.

Шатун резко встал и за два шага оказался у выхода. Кулю пришлось поторопиться, чтобы не отстать от бригадира. Тот прямиком направился к стеллажам с заготовками для фрезерных работ.

Остановившись рядом с Волжанином Николай проследил направление его взгляда и сам посмотрел в ту точку. На бетонном полу виднелись четкие отпечатки миниатюрных босых ступней.

Опустившись на корточки, Кулин потрогал границу одного такого следа. Старый цемент немедленно раскрошился под его пальцем, но бесконвойник успел почувствовать острый край вдавленного следа.

– Ты еще сюда взгляни. – Михаил указал пальцем на место, где цепочка следов проходила рядом с одной из металлических плит. Там, куда ступила нога привидения, на краю десятисантиметровой плиты, в стали, отпечатались следы пальцев.

– Ну, чего скажешь?

– Не может быть… – пожал плечами Куль, – А чего ты от меня еще ждал?

– Я не знаю ни одного умельца, который бы был на такое способен. – Отвечая на незаданный вопрос, продолжал Шатун. – Да и кому бы понадобились такие следы? Кстати, заметил? Они явно женские.

Бесконвойник и без подсказки смекнул, что мужская лапища не могла бы оставить такого изящного следа. И на память вдруг пришел давешний сон.

– Глафира…

– Что ты сказал? – встрепенулся Михаил. – Глафира? Тебе что, уже кто-то рассказывал?

– Что? – в свою очередь Куль озадаченно посмотрел на бригадира.

– Это привидение, что вчера ночью тут шастало и эти вот доказательства оставило, оно еще и представилось! Мужики говорили, что слышали что-то типа: «Я – Глафира. Идите ко мне… Я вас…» что-то там…

– Никто мне ничего не рассказывал, – отмахнулся Кулин. – Так, имя вдруг на ум пришло…