Судя по звукам, визжали все четыре насилуемые девушки. Ксения, стоящая рядом с Кулиным, как бы находилась под его защитой, и никто даже не подумал посягнуть на нее. Николай не хотел, да и не мог вмешаться в происходящее где-то за углом. Сходившие в колонии с ума по женской плоти, зеки, дорвавшись до нее, все равно бы не послушали бесконвойника.

– Они платили? – Сухо поинтересовался Куль.

Аркадий опять замялся.

– Д-да… – Наконец выдал он.

– Это ты убивал тех, кто сюда приходил сам?

– Нет! Нет! – Аркадий попытался отступить, но Николай все еще держал мужика за пиджак, и отступление не получилось. – Это они… Пузырь и Бешеный! Это они!

– А кто им это приказал? Ты?

– Нет, нет! Это Крапчатый! Это все он!

– Врет? – Кулин скосил глаза на девушку.

– Нет. – Тихо ответила она.

– А ты, значит, не при чем? – С ненавистью выдохнул Кулин, прищурясь, в упор разглядывая бледное лицо сутенера.

– Я коммерсант! – Крикнул Аркадий, понимая, что этот аргумент вряд ли его сможет спасти. – Я девочками торгую. А тут клиенты такие… Денежные…

– И не только девочками. – Прошептала Ксения.

– Да? – Отреагировал бесконвойник. – И чем же еще?

– Спермой. – Так же тихо проговорила девушка.

– А это-то добро кому нужно? – Куль настолько опешил от такой новости, что немного разжал пальцы.

– За это добро в женской зоне платят столько…

– Женская зона?.. – Зек, дожидавшийся своей очереди, повторил эти волшебные слова, хищно глядя на Аркадия. Тот, почуяв слабину хватки своего визави, резко рванулся, чиркнув пуговицами по пальцам Куля, и побежал.

– Братва, этот знает, где еще бабы есть! – Раздался вопль подслушивавшего арестанта. Зеки, свободные от удовлетворения сексуальных потребностей, рванули за Аркадием.

Николай остался наедине с Ксенией. Насилуемые проститутки уже успели расслабиться и теперь откуда-то доносились лишь их стоны, да взрыкивания кончающих зеков.

Бесконвойнику хотелось о многом порасспросить ее, но, вспомнив вдруг о задушенном Семихвалове, он задал лишь один вопрос:

– Знаешь, как пройти к Крапчатому?

Ксения кивнула и, не говоря больше ни слова, повернулась и пошла. Она провела Кулина узкими коридорами, кое-где приходилось передвигаться на корточках, в других местах они протискивались в щели. Все это напоминало какой-то средневековый лабиринт. Лишь фонарик, жужжащий в кисти Николая, возвращал эти проходы в современность.

– Здесь.

Остановившись, девушка показала бесконвойнику такой же крест, как и тот, что открывал двери с другой стороны.

– Прощай. – Просто сказал Николай и нажал три, уже знакомые ему, точки в камне. Потайная дверь начала медленно отворяться.

– До свидания… – Услышал Кулин, но когда он повернулся на эти слова, Ксения уже исчезла в темноте.

В корпус бесконвойник вышел в закуточке, рядом с кабинетом начальника шестого отряда. Об этом недвусмысленно говорила нарисованная неведомым художником табличка.

Ухмыльнувшись, Николай временно затушил в себе ярость. Он не собирался долго разговаривать с вором, но излишняя нервозность могла заранее насторожить Крапчатого. Впрочем, Куль понимал, что это пустая отговорка. Визит бесконвойника к авторитету сам по себе был вещью почти невероятной.

Войдя в секцию, где обитал вор в законе, под взглядами незнакомых зеков, Кулин спокойно прошел до закутка Крапчатого. Из-за простыней доносились несколько нетрезвые голоса. Скользнув ладонью по карману с финкой, зек постучал по стойке шконки.

– Кого принесло? – Вслед за этим недовольным бурчанием из-за занавеси показалась голова Колеса.

– К Крапчатому. – Насупившись, проговорил Куль.

– Занят он.

– А я говорю, нужен он мне.

– Кому я так нужен? – Бесконвойник без труда узнал голос авторитета. – Заходи, коль пришел, незваный гость.

Отогнув простынь, Николай вошел в знакомый отсек.

– Где-то я тебя видел… – Нахмурил брови Крапчатый. – Да, ты тот москаль, что Муху чуть не опустил!