Я помню один случай. Двое молодых ребят, каждому по 18-19 лет, жили около полугода вместе. И нашлись «доброжелатели», которые нашептали одному про другого. Тот, не дожидаясь своего друга, перерезал себе вены. Он остался жив, но гораздо проще было бы дождаться и разобраться.
Ведь все конфликты возникают только от того, что люди не могут объясниться друг с другом, найти компромисс. А компромисс есть всегда.
«Один из самых видных покровителей шестнадцатилетнего Рембо, поэт Поль Верлен стал его другом и любовником. В Брюсселе 8 июня 1873 г. происходит знаменитый эпизод на вокзале: Верлен умоляет Рембо вернуться к нему. Когда тот отказывается, он достает револьвер и стреляет. Рембо ранен в руку, Верлен арестован.»
«Одним из любовников Аполлона был юноша по имени Гиацинт. Его красота пленила бога западного ветра Зефира. Но целомудренный Гиацинт отверг притязания сладострастного бога. Тот отомстил юноше: когда Аполлон учил Гиацинта метать диск, Зефир направил брошенный богом диск в голову своего любимца. Юноша скончался, а из его крови выросли цветы – гиацинты.»
«…однажды Роми Шнайдер застала своего мужа, Алена Делона в постели с мужчиной. Пытаясь умереть, она перерезала себе вены… Психологи утверждают, что ее любовь с женщинами была актом мести Алену.»
ТО, О ЧЕМ НЕ ГОВОРЯТ.
Читателю современной Российской литературы наверняка известно имя Егора Радова. А если не известно, значит он не читатель современной Российской литературы и ему придется сказать, что Егор – автор нескольких романов, «Змеесос», «Якутия», сборника рассказов «Искусство – это кайф», в который вошло всемирно известное творение «Не вынимая изо рта».
Узнав, что господин Радов завершил работу над новым романом, мы попросили его о небольшой беседе. Захватив с собой, в качестве презента, бутылочку белого «Вермута», наш корреспондент направился в Безбожный переулок.
Отметив знакомство, мы начали беседу.
Корр.: Наших читателей интересует, какой он человек, Егор Радов?
Е.Р.: Как это какой? Великий писатель земли Русской. Некое существо, которое необходимо Высшим Силам, чтобы высветить некие промежуточные звенья существования человеков, табуированные в любых социальных системах.
Я – романист. И этим все сказано.
Корр.: У тебя, как ни у кого другого, можно найти очень необычные эротические мотивы…
Е.Р.: Можно было…
Корр.: Неужели сейчас их нет?!
Е.Р.: С возрастом, наверное, они как-то ушли. Ты читал «Не вынимая изо рта»? Вот там я довел сексуальную тему до полнейшего абсурда. Теперь, в моем новом романе, я открываю тайны инопланетного секса.
Но очень странно, что меня воспринимают, как эротического писателя.
Корр.: Да нет, что ты! Эротика – она же часть жизни, просто наша газета ориентирована на то, чтобы ее как можно более подробно осветить. В том числе и в литературных произведениях.
Но Радов, я уверен, у читателя ассоциируется как певец измененных состояний сознания.
Е.Р.: Да это так!
Понимаешь, я всегда ждал от секса больше, чем он мог дать. Я думал, что секс – это нечто большее…
От любого секса, или оргазма, ждешь большего, чем он дает на самом деле.
Оргазм для меня, как идея Платона. Если он есть на Земле, значит, он должен быть и в других местах.
Но при этом, я не могу понять, как это: секс везде?
Корр.: Как же? Инь Ян. Они тусуются. Вот и секс!
Е.Р.: Ты счастливый человек!
КОРР.: И вообще, зачем чего-то ждать от секса? По-моему его надо принимать таким, как он получается и стремиться в нем к совершенству. Вот тогда все будет в кайф. И не только в искусстве.
Е.Р.: Слушай, кто у кого тут интервью берет?
Корр.: Мы мнениями делимся.
Е.Р.: А-а…
Вот Наташа, моя жена, она не даст мне соврать: я отдаюсь сексу полностью!
Мне кажется6 что есть абсолютное мужское, которое в этом процессе перетекает в абсолютное женское и это дает абсолютную энергию.
Я занимаюсь любовью посреди пустынной Вселенной, когда еще ничего не создано. И мы его создавали. Это и есть изначальный миф. И приблизится к этому – вот задача!
Корр.: Значит, ты советуешь всем, занимающимся любовью, создавать свои Вселенные?
Е.Р.: Ни в коем случае. Такого я никому не посоветую.
