своим братом Кара Якубом. Дальнейшую историю З.З. Мифтахов описывает так: «После этого [убийства Улу-Мухаммеда. – А.Ш.] Кара Якуб освободил из тюрьмы Василия II, а также его двоюродного брата и бывших при них бояр. Первым делом великий князь отправил Андрея Плещеева в г. Переславль, чтобы сообщить матери и жене о своем освобождении, а также о том, чтобы привезли выкуп в г. Курмыш. В деревне Иваново-Кислеево Плещеев встретил Плишко Образцова, который с лошадьми ожидал прибытия на судне Бигича и Дубинского. На берегу Оки, недалеко от переправы, между ними состоялся обмен информацией. Плещеев сообщил о том, что Василий II освобожден из плена, а Образцов о том, что в Москве великим князем провозглашен Дмитрий Шемяка. Когда подплывшие на корабле мурза Бегич и посол Дубинский узнали о случившемся, то они вернулись в г. Муром, где Бигич был арестован сторонниками Василия II. Узнав об освобождении Василия II из тюрьмы, Дмитрий Шемяка покинул Москву и направился в Углич.

Тем временем Кара Якуб вместе с Василием и его приближенными прибыл в г. Курмыш, расположенный на берегу Оки. Здесь он стал ждать, когда привезут выкуп. В Казани Кара Якуб оставил своего племянника Якуба, перешедшего на его сторону, с 500 кыргызами, а также ногайского служилого князя Кильдибека с 2500 всадниками.

Якуб освободил из тюрьмы Гали-бия, который сразу стал претендовать на власть.

Когда Махмуд и Кураиш узнали о гибели Улу-Мухаммеда, то «были потрясены этим вероломством и изменой». В сопровождении тысячи кыргызов они прибыли в г. Курмыш. Здесь «между ними и злодеем произошел бой». Во время этого боя Кара Якуб «бросился на Махмудтека с ножом, но тот опередил дядю» и ударом кинжала убил его. Так закончил свой жизненный путь братоубийца Кара Якуб».[146]

Узнав об освобождении Василия II, Дмитрий Шемяка бежал из Москвы в Углич. А Василий тем временем добрался до Мурома, а оттуда направился во Владимир. «И бысть радость велика всем градом Русскым», – с умилением пишет московский летописец.

В Переяславле состоялась торжественная встреча великого князя. Туда загодя прибыли великие княгини Софья Витовтовна и Мария Ярославна с сыновьями Василия II Иваном и Юрием, а также весь великокняжеский двор. А на Дмитриев день, 26 октября, Василий прибыл в Москву.

Но к ужасу москвичей, великий князь приехал не один, его сопровождали 500 вооруженных татар, которые вели себя в Москве как в побежденном городе. В народе пошли толки, что-де князь Василий за свое освобождение пообещал татарам фантастическую по тем временам сумму – 200 тысяч рублей, а также несколько русских городов, из которых он намеревался выгнать местных князей. Наши историки XIX—ХХ вв. задним числом будут утверждать, что это, мол, только сплетни, распускаемые врагами великого князя. Но каковы же подлинные условия договора – об этом наши мудрые профессора молчат.

Видимо, договор был столь скандален, что всю информацию о нем уничтожили или засекретили. Другой вопрос, когда это было сделано? В XV в. или в XIХ в.? А может, подлинный договор и сейчас лежит в секретной части какого-нибудь архива? Ведь у нас и сейчас, в эпоху гласности и демократии, в секретных частях архивов лежат тысячи документов, возраст которых 100 и более лет.

В любом случае сумма выкупа за Василия II была огромная. Все простые воины, взятые в плен в Суздальской битве, и мирные жители, захваченные татарами, не возвратились, а были проданы в рабство. Мало того, Василий II начал передачу татарам русских городов, чего не было даже во времена Батыя. Впервые в истории Руси в наших городах татарским князьям было разрешено строить мечети.

И тут все отечественные историки всячески пытаются запутать читателей, отчаянно пытаясь скрыть факт передачи Василием II татарам русских городов.

Однако, собирая информацию по крупицам, можно составить хотя бы примерную картину. Так, Нижний Новгород был при неясных обстоятельствах передан татарам. Известно лишь, что в 1446 г. Дмитрий Шемяка выбил их оттуда.

В 1446–1447 гг. татарские царевичи Касим и Якуб владели Костромой и окрестными волостями.

В конце 1446 г. Василий II передал подмосковный Звенигород в управление татарским царевичам. Ранее Звенигород принадлежал Василию Косому, ослепленному Василием II и постриженному в монахи. Звенигород фактически стал татарским улусом. Об этом времени красноречиво напоминают названия окрестных сел – Татарки, Гиреево, Сараева, Шихово и др. В самом Звенигороде археологи нашли остатки ханского дворца XV в. в самом кремле, возле храма Успения.

Татарам был отдан город Верея. До 1917 г. там сохранялась специфическая топонимика – Татарская улица, Татарский пруд и т. д.

Позже официальные историки будут всячески изворачиваться: мол, приехали на службу татарские князья, мол, их сделали воеводами в разных городах. Но одно дело, когда в город назначают иноземного воеводу – татарина, немца или шведа, и совсем другое дело, когда он приходит со своим двором и большой дружиной и становится удельным князем и вассалом Москвы.

Следует заметить, что татары отблагодарили Василия II – именно татарские дружины обеспечили его победы в гражданской войне.

Василий Темный «добровольно-принудительно» согнал с Мещеры ее прежних князей Юрия Семеновича и его двоюродных братьев Константина и Ивана Борисовичей Мещерских, а взамен дал им вотчины в разных местах.

А Мещерский край перешел в потомственное владение Касиму, сыну Улу-Мухаммеда.

Василий за себя и своих потомков поклялся вечно платить дань царевичу Касиму и его потомкам. Как писал историк В.В. Похлебкин: «Дань Касимовским царевичам (ханам) зафиксирована в следующих документах:

а) Договор князей Ивана и Федора Васильевичей Рязанских от 19 августа 1496 г.;

б) Договор между сыновьями Ивана III Василием и Юрием от 16 июня 1504 г. и завещание Ивана III, составленное в 1594 г. (Собр. Гос. Грамот и договоров, ч. I, док. 144, с. 389–400, М., 1813 г.).

Более того – эта дань сохранялась даже при Иване IV Грозном чуть ли не после покорения Казани! (Последнее упоминание о ней относится к 12 марта 1553 г.!)».[147]

Вот, к примеру, завещание Ивана III (умер 27 октября 1505 г.!): «В ордынские выходы: в Крым, Казань, Астрахань, Царевичев городок (Касимов), для других царей и царевичей, которые будут в Московской земле, на послов татарских назначена тысяча рублей в год: из этой суммы 717 рублей плати великий князь, остальное доплачивают удельные».[148]

Выходит – это дань. Таким образом, через 25 лет после освобождения от ига Русь платила дань Крыму, Казани, Астрахани и Царевичему городку (Касимову)! Риторический вопрос: если это не дань, а жалованье касимовского правителя, то тогда и казанские, и крымские ханы должны были состоять на службе московского князя.

Таким образом, во второй половине XV в. Рязанское княжество имело соседями татарских князьков не только на юге, но и на западе и востоке.

И вот в договоре 1483 г. Ивана III и рязанского князя Ивана Васильевича мы читаем: «Рязанский князь должен давать Даньяру и его преемникам то же самое, что давали его отец и дед по положению Василия Темного; он не может сноситься с ними ко вреду московского князя; а беглых мещерских князей обязан не только не принимать к себе, но отыскивать их и выдавать москвитянам». [149]

Итак, Рязань должна вместе с Москвой платить дань татарским царевичам. Замечу, что Касим умер где- то осенью 1469 г., и на мещерском столе сидел его сын Даньяр. Мещерский городок татары при Касиме звали Хан Керман, а Даньяр переименовал его в Касимов.

Но вернемся к делам рязанским. О правлении Ивана Васильевича известно столь же мало, сколь и о делах его отца. Так, летописцы отмечают участие рязанской дружины во главе с братом Ивана Васильевича Федором и его воеводой Инькой Измайловым в походе 1493 г. великого князя Московского на Серпейск и Мезецк, принадлежавшие Великому княжеству Литовскому.

В 1485 г. по указанию Ивана III его тезка рязанский князь Иван Васильевич женился на Агриппине (Аграфене) Васильевне, княжне Бабич-Друцкой. Князья Друцкие вели свой род от Рюрика. Друцкий князь Иван Семенович Баба бежал из Литвы к Василию Темному. Его потомство к 1485 г. занимало третьестепенные должности при московском дворе. Видимо, этим браком Иван III желал унизить рязанского князя.