– Вера, ну что у тебя там?

– Каблук сломался, – расстроенным голосом сказала я, показав Михаилу сломанный каблук.

– Видно, не судьба нам сегодня вместе ездить, – улыбнулся Михаил, вынимая сигарету.

– Ничего подобного! Я сейчас быстро переобуюсь и вернусь!

– Переобувайся, а я пока на работу позвоню, – подмигнул мне Михаил и повернул ключ…

…В этот момент раздался мощный взрыв… Упругая волна подняла в воздух мое тело и, как ненужную спичку, отбросила к соседнему подъезду. Перелетев через аккуратно заасфальтированную дорожку, я со всего размаха ударилась о стальную дверь. Что было дальше, я помню плохо… Вокруг меня хлопотали какие-то люди, раздавались незнакомые голоса… Кажется, я пыталась что-то сказать, но, захлебнувшись собственной кровью, не смогла вымолвить ни слова.

Кровь была повсюду, Она сочилась из ушей, носа, заливала глаза… Я тонула в крови, даже не надеясь выбраться…

– Кажется, девушка умерла, – как сквозь вату донеслись до меня чьи-то слова.

– Нет, она еще жива, но долго не протянет…

– …тянет… тянет… тянет… – эхом отозвалось в висках. Мне захотелось закричать, что я жива, что я все слышу, что меня можно спасти, нужно только остановить кровь… Но голоса, постепенно отдаляясь, стихли. Почувствовав облегчение, я вылетела в длинный туннель, в конце которого был виден свет.

Открыв глаза, я увидела белые стены. Молоденькая медсестра в голубом халатике что-то быстро писала, склонившись над столом. Мне захотелось ее позвать, но сделать это оказалось трудной задачей. Из груди вырывался едва слышный стон:

– Эй!

Девушка моментально обернулась и, посмотрев на меня, выбежала в коридор. Через несколько минут в палате появился врач. Бросив внимательный взгляд на монитор, стоявший у моей кровати, он попытался что-то спросить, но я уже провалилась в сон.

Чуть позже мне сказали, что мой муж трагически погиб. Тело его разлетелось на куски и почти все сгорело. На похоронах его я не была, на сороковинах тоже…

Выписалась я только через полгода. У ворот больницы меня встретил Савелий и отвез домой. В квартире все было по-прежнему… В гостиной стоял засохший торт… В спальне валялась пустая бутылка из- под шампанского… Смятая постель выглядела неопрятно…

Тяжело вздохнув, я направилась в ванную, чтобы вымыть руки. В ванной висело большое зеркало, купленное Михаилом за две недели до смерти. Из зеркала на меня смотрела незнакомая женщина, длинная и тощая, как жердь. На голове ее торчал нелепый ежик, густо замазанный зеленкой большой шрам наискосок пересекал высокий лоб. Глаза были тоскливые, словно посыпанные пеплом…

– Где мои волосы? – спросила я, оглянувшись на Савелия.

– Отрастут, – тихо ответил он, как тень вырастая за моей спиной. – Тебе ведь сделали несколько операций…

– Савелий, ты… – вопрос застрял в горле.

– Нет, Верочка, я не убивал твоего мужа, – с полуслова понял меня Савелий. – Клянусь тебе, это не я.

– А кто?

– Я не знаю. Следователь не сомневается в том, что взрывчатку подложил профессионал. Любителю такое не под силу.

– Какая разница, что говорит следователь! Я хочу знать, что ты сам думаешь по этому поводу.

– У Михаила было много врагов, – задумчиво произнес Савелий. – В этом деле очень много непонятного. На следующий день после смерти твоего мужа нашли мертвого охранника, который якобы заболел ангиной… Он был убит в собственном гараже двумя выстрелами в голову. А еще через два дня в пригородном лесу обнаружили белую «тойоту». Надо полагать, эти ребята стреляли тогда, на пикнике… Кто-то тщательно оборвал все ниточки, которые могли бы пролить хоть какой-нибудь свет на это преступление.

– Уйди, пожалуйста, мне хочется побыть одной, – без сил опустившись на стул, попросила я.

– Ты уверена, что тебе не потребуется моя помощь?

– Уверена.

Закрыв за Савелием дверь, я опустила жалюзи на окнах и, отыскав в комоде длинные витые свечи, зажгла все до одной. Может, Мишка увидит их сверху и спустится ко мне? Нет, чудес не бывает, он никогда не придет, никогда… Безысходность этого слова убивала. Обхватив лысую голову руками, я легла на пушистый ковер и завыла в голос: «Мишка, Мишенька мой, зачем ты покинул меня? Почему я не села в тот проклятый джип с тобой? Скажи, Мишка, скажи!» Мишка молчал… Да и как он мог ответить?

Наплакавшись вволю, я заснула. Затем поднялась и нетвердой походкой подошла к бару. Абсент, привезенный из Чехии, джин, виски, коньяк… В глубине бара стояла водка. Вытащив ее, я принялась искать Мишкину фотографию. Из раскрытого альбома высыпалась разноцветная пачка. Со мной, с мамой, с друзьями… Нет, это все не то… Вот она… Здесь он один… За два месяца до смерти… Поставив фотографию на стол, я достала рюмки, одну из них придвинула к Мишкиному изображению и налила водку. Нужен еще хлеб, чтобы, по русскому обычаю, положить сверху, но хлеба в доме не было. Что ж, обойдемся и так…

Водка была горькой. Такой же горькой, как и нескладная моя судьба. Мишка, улыбаясь, смотрел на меня, слегка прищурив глаза. В мягких отблесках свечи лицо его казалось живым.

– Мишка, Мишка, – прерывисто вздохнув, сказала я, напряженно вглядываясь в родные черты. – Так и не удалось нам с тобой прожить долгую и счастливую жизнь. Ничего, Мишка, ничего… Когда-нибудь мы с