но потом в груди зажгло и стало очень больно. Какая острая и раздирающая боль! Ноги перестали меня слушаться, подкосились, и я упала на землю, прямо рядом с любимым «бентли». Автомобиль и кровь на моей блузке были одного цвета.
– Нет!
Увидев рядом с собой побледневшего Андрея, я схватила его за руку и прошептала:
– Прости меня за всё…
– Анечка, милая, не умирай…
Пока Андрей доставал свой телефон и набирал номер ребят, я посмотрела на перепуганную, плачущую Танюшку и прохрипела:
– Танюша, я вас всех очень люблю. Пожалуйста, не повторяй мою судьбу…
Андрей быстро освободил заднее сиденье машины от оставшихся пакетов и аккуратно положил меня.
– Анечка, ребята уже помчались искать этого отморозка. Они его обязательно найдут. А мы едем в больницу. Ты только, пожалуйста, не умирай. Я же обещал тебе, что, пока я буду рядом, с тобой никогда ничего не случится. Как же я мог оставить тебя одну?! Как же мог?! Я ведь и не подумал, что может такое произойти. Ты же сказала, что в деревне тебе ничего не угрожает…
Когда красный «бентли» уехал, испуганная Танюшка, вытирая слёзы, зашла в дом и стала кормить больную сестрёнку.
– Что там случилось? – Пьяная беременная женщина налила себе бражки.
– Там тётеньку убили. Анину подругу.
– От этих городских всегда одни проблемы.
– Тётенька перед смертью сказала, чтобы я не повторяла её судьбу.
– А пожрать привезла твоя тётенька?
Танюшка подошла к матери и насыпала ей печенья.
…Андрей мчался на полной скорости. До больницы оставалось совсем немного, когда я закрыла глаза, ещё раз попросила у него прощения и умерла…
Нина
Глава 1
Когда в открытое окно моего номера бросили гранату, я разговаривала по телефону с мамой Сергея и, плача, рассказывала, как его убили. Мне было искренне жаль, что пришлось познакомиться с ней при таких чудовищных обстоятельствах… Взрывной волной меня откинуло к противоположной стене. Я осталась жива только потому, что сидела в кресле около входной двери.
Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь. Рядом со мной стояла пожилая женщина с капельницей.
– Где я?
– В больнице, дочка.
Облизав пересохшие губы, я ощутила сильную боль. Мне показалось, что вся кожа горит. Я находилась в каком-то сомнамбулическом состоянии. Держать глаза открытыми было тяжело, а ещё тяжелее думать.
– Вы кто?
– Я Серёжина мама.
– А как вы здесь?
– Мы с родственниками за Серёжей приехали. – Женщина всхлипнула, достала платок и вытерла слёзы. – А ты в это время в коме была. Серёженьку в Москву отвезли, схоронили. А я к тебе вернулась, ведь ты совсем здесь одна.
– Серёжа хотел, чтобы его в Венеции похоронили.
– Здесь только своих хоронят. Да и мне нужно, чтобы он рядышком со мной был. – Женщина вновь вытерла слёзы и грустно улыбнулась: – Он ведь мне из Венеции позвонил и сказал: «Мама, я женюсь. Мою невесту зовут Нина. Я встретил девушку, которую всю жизнь искал. Правда, она мне ещё не ответила согласием, но я сделаю всё возможное, чтобы она согласилась».
– Что, прямо так и сказал? – Я с трудом сдерживала слёзы.
– Прямо так и сказал. А ещё сказал, что когда вы прилетите, то приедете к нам на дачу на шашлыки.
– Он мне тоже говорил про шашлыки.
– Хороший мой мальчик… Серёженька… Ты, главное, сама поправляйся. Тебе две операции сделали. Что же за жизнь такая пошла страшная? Серёженьку застрелили, а в тебя гранату кинули. Ты, Ниночка, не переживай, оклемаешься. Я с тобой всё время буду. В Москву вместе вернёмся.
– Спасибо.
– Ну что ты… Серёжа у меня единственный ребёнк. Теперь ты мне будешь как дочка. У тебя родители-то где?
– Погибли, когда мне было ещё семнадцать.
– Надо же, несчастье какое.
Буквально через пару недель я пошла на поправку. Серёжина мама всегда была рядом, и мне стоило больших усилий заставить её хоть немного поспать или отправить на улицу погулять. Каждый день я пыталась дозвониться до Ани, но мобильный был постоянно отключен. Когда ко мне подошёл врач и попросил оплатить счёт за лечение, я стала волноваться и, дождавшись, когда Серёжина мама ушла в магазин, набрала телефон своего секретаря.
– Женя, это Нина. Ты, наверное, меня потеряла. У меня неприятности. Как вернусь, всё расскажу. Я сейчас в больнице. Мне срочно нужно оплатить лечение.
– Представьтесь, пожалуйста. Я не поняла, кто вы и по какому вопросу звоните, – вежливо произнесла моя секретарша.
– Женя, ты меня не узнала, что ли? Это Нина. Нина Львовна.
– Ах, вы по поводу Нины Львовны. Ну так бы сразу и сказали. А Нины Львовны больше нет.
– Как нет?!
– К глубокому сожалению, она погибла. Её уже как два с половиной месяца схоронили.
– Как???
– Вот такое несчастье. Нина Львовна поехала в командировку под Рязань и погибла. Вы можете навестить её на кладбище.
Когда в трубке послышались короткие гудки, я выронила мобильный и заревела. Серёжина мама, словно почувствовав неладное, вернулась и принялась меня успокаивать.
– Дочка, что случилось?
– Меня в Москве два с половиной месяца назад похоронили.
Немного успокоившись, я рассказала Серёжиной маме историю нашего с ним знакомства и то, как вместо себя я оставила стриптизёршу из Серёжиного клуба, девушку Аню. Женщина внимательно меня слушала и гладила по руке:
– Не плачь. Ты живая. Приедешь и вернёшься в свою компанию. Закон на твоей стороне. Ты настоящая.
– Дело в том, что мне приличный счёт за лечение выписали, а платить нечем. Если я умерла, значит, у меня нет доступа к моим деньгам.
– У меня есть Серёжины деньги. Из них и заплатим. А то, что тебя при жизни похоронили, значит, что ты проживёшь долгую жизнь.
– Я вам всё до копейки верну.
– Нина, ты мне теперь как дочка, ведь у Серёжи никогда не было девушки, которую бы он любил. Да и жениться он ни на ком не собирался. Всё это время тебя искал.
Когда мы прилетели в Москву, прямо из аэропорта я отправилась к Серёжиной маме, потому что больше мне было некуда ехать. Вечером мы сидели с ней на террасе и рассматривали альбом с Серёжиными фотографиями.
– Ниночка, страшно мне за тебя, – с болью в голосе произнесла женщина. – Если тебя пытались убить, то ведь могут и снова попытаться. Может, ну её, к чёрту, эту компанию?
