больно, страшно, ты лежишь, плачешь и не можешь ничего сделать.

Я где-то слышала такой совет: если ты понимаешь, что тебе не избежать изнасилования, то просто расслабься и получи удовольствие. Мне кажется, что этот совет мог дать только мужчина, потому что женщина вряд ли придумала бы подобное. Изнасилование – это страшная моральная травма, но все же лучше остаться живой. Тем более если есть ради чего жить…

Очутившись в небольшой комнате без окон, в которой помещалась только кровать и прикроватный столик, я с ужасом посмотрела на зашедшего вслед за мной тучного пьяного мужика и услышала адресованные ему пьяные выкрики:

– Костя, только не больше десяти минут! Тут еще желающих хоть отбавляй! Очередь не задерживай! По-быстрому присунь ей, не забывай о ближних. Если есть желание, позови кого-нибудь из ребят. Мы ее в двоечке или даже в троечке сделаем.

А затем меня схватили чужие руки и придавило чужое тело… У меня не было сил плакать. Было только сильнейшее непонимание того, что происходит, и острая, раздирающая душу боль. Где-то вдалеке были слышны мужские голоса, и я понимала, что это не люди, это звери, животные…

С трудом дотянувшись до стоящей на полу полупустой пивной бутылки, я схватила ее и нанесла сокрушительный удар по голове пыхтевшему на мне отморозку. Насильник вскрикнул и вцепился в мое горло мертвой хваткой. Совершенно не понимая, что происходит, я била его разбитой бутылкой по голове до тех пор, пока он не ослабил хватку, не закатил глаза и не навалился на меня бездыханным телом. С трудом скинув с себя этого жирного борова, я смахнула текущие по щекам слезы и почувствовала, как ко мне возвращается холодный испуг, направляющийся вверх по позвоночнику.

– Костян, тебе помощь нужна? Давай вместе позабавимся, – услышав еще один пьяный голос, не выпуская пивной бутылки из рук, я прижалась спиной к стене и приготовилась к самому худшему.

Тут в спальню вошел второй отморозок, и я почувствовала, что моя рука даже не дрогнула в тот момент, когда я ударила его со всей силы по голове. Как только мужчина с грохотом упал рядом с кроватью, я закрыла лицо ладонями, с трудом сдержала себя от того, чтобы не зареветь, и прислушалась к тому, что творилось за слегка приоткрытой дверью.

Вскоре я услышала громкие мужские крики и по-настоящему оглушительные выстрелы.

– Господи, да что же это такое???

Поняв, что пьяные отморозки что-то не поделили между собой и принялись друг в друга стрелять, я скорчилась в судорогах и попыталась залезть под кровать, но она была настолько низкой, что в щель между ней и полом не протиснулась бы даже половина меня. Все унижения сегодняшней ночи казались слишком ничтожными по сравнению с той стрельбой, которая доносилась из соседней комнаты.

В этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появился человек в маске, который тут же включил свет и направил на меня дуло своего автомата. Я уже практически ничего не соображала и тряслась в сильном ознобе. Я смотрела на ворвавшегося незнакомца мутным взглядом, держала в руках разбитую бутылку и даже не пыталась прикрыть свою наготу. Зачем? Зачем что-то прятать, если я понимала, что сейчас мне суждено умереть. Все, что со мной сегодня произошло, было одним большим кошмаром…

«Неужели это все?» – задавала я себе один и тот же вопрос и не могла на него ответить.

– Если ты хочешь убить этих двоих, то я их уже убила, – только и смогла сказать я, ощущая, как подкашиваются мои колени. И на всякий случай добавила: – Вроде бы.

Но вместо ответа раздались все те же громкие выстрелы, которые изрешетили лежащих на полу мужчин.

– Это для того, чтобы наверняка, – глухо ответил человек в маске и навел автомат на меня.

– Саня, надо уходить! Тут живых больше нет! – послышался еще один мужской голос из другой комнаты. – Мы всех положили.

– Иду! – крикнул человек в маске и, еще раз выпустив очередь в бездыханные мужские тела, повернул автомат в мою сторону.

– Не убивай, – только и смогла сказать я, медленно оседая на пол. – У меня сын. Я здесь случайно. Дай мне уйти, – я сжимала разбитую бутылку ладонью, но вот что странно: я чувствовала только острую душевную боль, но совершенно не чувствовала физическую. Осколки разбитой бутылки впивались мне в ладони, распарывали кожу, и ярко-красная кровь заливала мои руки. Но мне не было больно. Я ничего не чувствовала. Вообще ничего, кроме одного: того, что я очень сильно хочу жить…

– Живи. Если я пожалею о том, что оставил тебя в живых, найду – убью.

Когда человек в маске опустил автомат и вышел из комнаты, я уже почти не воспринимала, что происходит вокруг. Я смотрела на свои окровавленные руки и шептала только одно слово:

– Спасибо…

Мне казалось, что эта картинка совсем не из моей жизни. Просто мне довелось заглянуть в чужую жизнь и увидеть ее кусочек. Господи, какая же страшная эта жизнь… Какая страшная…

А в моей жизни все совсем по-другому. И в этой жизни была встреча с Андреем, таким хорошим, заботливым, преданным, нежным. Перед глазами предстала картина нашего знакомства, и эта картина была написана такими яркими, сочными и радостными цветами. Увидев меня в самый первый раз, Андрей заинтересованно и даже как-то критически меня оглядел и, подняв вверх большой палец правой руки, дал мне понять, что я классно выгляжу.

В той жизни были я и Андрей, была любовь, дружба, привязанность. Мы с мужем были целиком и полностью поглощены друг другом. Мне всегда казалось, что еще до нашей первой встречи я видела Андрюшку во сне, и даже в том сне я подумала о том, что если соглашусь прожить с этим мужчиной долгую жизнь, то моя душа никогда не узнает слез и печали. Все его поступки я всегда обосновывала благородными и бескорыстными мотивами. Он был моим принцем, которого я с самого начала возвела на пьедестал и идеализировала. Наши отношения смогли поднять меня над обыденностью и сохранить самую лучшую и самую светлую часть моей души. Невероятно, но я умела даже очаровываться Андрюшкиными недостатками и полюбить все его не совсем хорошие черты характера и несовершенства. Только благодаря Андрею я смогла поменять свое отношение к мужчинам и свою линию поведения. Наверное, мы бы жили с Андрюшкой