совершенно точно знать, где находится Талисман. Он хранится где–нибудь в подвале? Или спрятан в сокровищнице кардинала? Или лежит у него под кроватью? Или Уолси постоянно носит его при себе?

— Слушаюсь, мадам! — Сержант Франческо вскочил с лавки. Несмотря на перевязанную ногу, он был явно в восторге от полученного задания. — Я сам выполню это поручение, но предварительно сообщу обо всем лейтенанту Армадо.

Наступление рассвета он встретил в лихорадке. Кожу жгло как огнем, в горле пересохло, в голове стучали неутомимые молотобойцы. Майкл с трудом выбрался из постели Анны и трясущимися руками схватил свою кожаную сумку. Склянка внутри нее оказалась пуста. Он негромко выругался по–гаэльски. Точно, он же сам выпил ее перед самым маскарадом. И сможет ли он теперь благополучно добраться до своего подвала?

Его состояние быстро ухудшалось. Большую часть времени он чувствовал себя здоровым и полным сил, но на рассвете бывал слаб, как младенец, и полностью зависел от очередного глотка «драконьей крови»…

Майкл с огромным трудом натянул панталоны, сапоги, рубашку и камзол, застегнул перевязь с мечом и, бросив последний взгляд на сладко спящую женщину, нетвердой походкой направился к двери. Снаружи, в коридоре, похрапывали ночные сторожа — кое–кто стоял, остальные прикорнули прямо на ступеньках. На подкашивающихся от слабости ногах, едва не теряя сознание, с полузакрытыми глазами Майкл пробирался по тускло освещенным коридорам дворца. На лбу у него выступили крупные капли пота, а сердце билось в груди как загнанное и подкатывало к горлу.

Внезапно по коже пробежали мурашки. Юноша затылком почувствовал чей–то взгляд. За ним следят! Кто это, неужели герцог? Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы защищаться, но все же вытащил из ножен меч и принялся всматриваться в длинные тени, лежавшие вдоль стен.

Что–то зашевелилось у него за спиной. Майкл резко развернулся на каблуках и прищурился под первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь забранные решетками ромбовидные окна. Кто бы ни преследовал его, сейчас он ушел. Поблизости никого не было. Нетвердой рукой он смахнул пот со лба, судорожно хватая воздух ртом. Что это, галлюцинации, или же опасность все–таки была реальной?

Собрав остатки сил, он доковылял до своего подвала, задыхаясь и шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный. Дойдя до каменных ступеней, он едва не полетел вниз головой. Почти все факелы уже погасли. Здесь правили бал обманчивые сумерки, но он все равно упрямо продвигался вперед, по памяти находя дорогу, ведомый инстинктом. Юноша хрипло вскрикнул от облегчения, завидев дверь в свою берлогу. Дрожащими руками он отпер замок и ввалился внутрь. Затем упал на колени перед железным ларцом. Ему понадобилась целая вечность, чтобы попасть крошечным ключом в замочную скважину. Наконец, крышка сундучка откинулась. Он схватил флакон, зубами выдернул пробку и жадным глотком осушил его содержимое. Слава Богу!

Майкл запер сундучок, задвинул его подальше и повалился на свою раскладную кровать. Он едва успел сбросить с ноги сапог, когда чудодейственное снадобье потянуло его в сон…

Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и чей–то голос жизнерадостно проревел с порога:

— Пора вставать, солнце уже высоко!

«О нет, только не это», — мысленно простонал Майкл. Проклятье, он забыл запереть дверь!

— Уходи, ступай прочь… — взмолился он.

— Новый день уже наступил! Король собрался поохотиться на оленя, и мы едем вместе с ним!

— Никуда я не поеду… — пробормотал Майкл, от всей души желая, чтобы Стэнли, наконец, заткнулся, а его веселый голос перестал резать ему барабанные перепонки.

— Как легко забыть про долг в объятиях Морфея… — И тут, без всякого предупреждения, на Майкла обрушилось ведро ледяной воды, от чего он немедленно проснулся.

Отплевываясь, он сорвал с ноги второй сапог и запустил им в ухмыляющегося Стэнли.

— Клянусь, у тебя чертовски странные привычки, приятель! Или ты топишь всех своих противников?

В Майкла полетел его собственный сапог.

— Охота ждет, солнце взошло, воздух чист и свеж! — пропел Стэнли глубоким голосом. — Земля благоухает, поля зеленеют, леса зовут! Расчесывай свои светлые кудри и гляди веселей, потому как в охотничьей свите короля не должно быть хмурых и унылых лиц!

— Желаю вашей милости и вашей светлости доброго утра.

— А–а, сэр Уолтер… — Поскольку час был еще ранний, герцог Норфолк приветствовал своего подчиненного в домашнем халате и шлепанцах на босу ногу. А вот его сын Суррей был уже полностью одет и готов к тому, чтобы отправиться на охоту. — Хотите вина с медом?

— Благодарю, ваша светлость. — Уолтер неспешно вошел в кабинет, стараясь ничем не выдать охватившее его внутреннее напряжение — уж слишком необычными и важными казались ему самому известия, которые он намеревался сообщить герцогу. Проведя всю ночь в обществе лейтенанта Армадо Бальони, командира телохранителей принцессы Рене, Уолтер вернулся домой, смыл с себя запах дешевых проституток, прокисшего эля и общения с не самыми чистоплотными людьми на свете, переоделся и поспешил с докладом к своему господину. — Клянусь, у меня для вас новости, ваша светлость, которые наверняка покажутся вам интересными.

— Присаживайтесь и составьте нам компанию. — И герцог указал на складной деревянный стул, стоявший у камина.

— Ваша светлость, хотя мне еще предстоит осмыслить ту, вне всякого сомнения, важную тайну, о наличии которой говорят раздобытые мною сведения, однако я имею все основания полагать, что наткнулся на какую–то из очередных махинаций кардинала Уолси.

Левое веко у старого герцога задергалось.

— Продолжайте.

И Уолтер рассказал, как подружился с офицером, отвечающим за безопасность принцессы, как пригласил его провести ночь в разгульном борделе, как ему удалось накачать Армадо элем, как он уговорил итальянца сыграть в кости, заблаговременно нафаршированные свинцом, вследствие чего тот продул изрядную сумму, и как доставил его в целости и сохранности обратно во дворец.

— У него на шее висит медальон, — продолжал Уолтер, едва сдерживая радостное нетерпение. — Золотой крест на черном фоне и латинский девиз: «Солдаты на службе Господа».

— Точно такой же, как у телохранителя кардинала Кампеджио, — заметил Суррей.

— Вот именно! — воскликнул Уолтер. — На мой взгляд, очень любопытное совпадение. Охрана принцессы носит голубые ливреи французского королевского дома с геральдическими лилиями. Что тоже заслуживает самого пристального внимания, так как они скорее должны носить эмблему с горностаем на белом поле, каковые и составляют герб герцогства Бретань.

— Вот это как раз вполне понятно, учитывая, что принцесса прибыла в Англию с миссией мира. Ее посольство, возглавляемое французским посланником, маркизом Руже, представляет интересы Франции.

— Ну а при чем здесь тогда золотой крест на черном фоне? «Солдаты Господа», тайная папская армия, о которой никто ничего не слышал, сопровождает итальянского кардинала, призывающего к очередному крестовому походу, и одновременно здесь же появляется французская принцесса с сомнительной миссией мира, которую охраняют солдаты той же самой армии, разве что переодетые.

— Интересно, знает ли об этом Руже? — пробормотал герцог.

— В первую очередь следует выяснить, что связывает Уолси с этими шпионами, тайными и явными, — обращаясь к отцу, проронил Суррей.

— Быть может, мне следует продолжить развлекать лейтенанта, которому так не везет в игре? — поинтересовался Уолтер. Жажда деятельности переполняла его. Подумать только, он на равных секретничает с могущественными лордами, обмениваясь с ними конфиденциальными сведениями!

— Доставьте мне его медальон, — распорядился герцог и многозначительно взглянул на сына. Суррей поднялся.

— Нынче утром я отправляюсь на охоту с королем. Присоединяйтесь ко мне, сэр Уолтер.

Просияв, Уолтер вскочил на ноги. Охота с королем!