— Остынь, — посоветовал я заботливо. — Вредно так возбуждаться.

Она онемела, открыв рот. Серые глаза распахнулись и стали круглыми. Спешивший к нам официант ойкнул и выронил счет. Кто-то сбоку рассмеялся. Я двинулся к выходу, испытывая редкое облегчение. Впервые за этот вечер.

Она догнала меня у выхода, схватила под руку и подстроилась под мой шаг.

— Ты — негодяй, — сообщила она беззлобно. — Хулиган. Ты испортил мне прическу! Ты вообще мне все испортил!

Лекарство неожиданно подействовало. Ее настроение полностью переменилось. Теперь она была почти веселой.

— Скажи, что я тебе жизнь сломал, — посоветовал я примирительно.

— Не дождешься! — фыркнула она.

— Прическа мне все равно не нравилась, — заметил я задумчиво. — Слишком официально и агрессивно.

Она молча вытащила несколько шпилек и тряхнула головой. Мокрые длинные волосы хлестнули меня по лицу. Я снова ощутил прохладный запах лаванды.

— Так лучше? — спросила она.

— Лучше, — признал я. — Легче. Сразу хочется… — Я хотел сказать «целоваться», но спохватился и закончил церемонно: — Дарить цветы…

— Тогда дари скорее! — потребовала она. — Почему же ты не даришь?

Честно говоря, в машине у меня лежала заранее приготовленная охапка роз, без которых я предпочитаю не являться к женщинам. Но случая вручить ее мне как-то не представлялось. Я сделал знак Гоше, он достал цветы и торжественно поднес ей.

— С ума сойти, как много! — радостно воскликнула она, пряча лицо в розы. Букет был таким огромным, что ей приходилось держать его двумя руками. — Даже забыла, когда мне дарили цветы! А ты мог начать с этого?

— А ты могла не начинать с того, чтобы меня строить? — ворчливо возразил я.

— Не могла! — ответила она запальчиво. — Я же — женщина!

— Логично, — согласился я.

Мы вновь оказались в ее машине.

— Куда мы теперь? — осведомился я, когда мы тронулись.

— Может быть, в клуб? В «Фантом», не возражаешь? Мне там понравилось в прошлый раз, на концерте. Разумеется, я не имею в виду публику. Но публика здесь везде одинакова. Я — единственное приятное исключение в этой деревне.

У входа в клуб я хотел открыть ей дверь, но меня опередил ее дерзкий охранник.

— Ирина Сергеевна, — спросил он, тесня меня плечом довольно грубо. — Может быть, мне с вами? На всякий случай, а?

Я хорошо знаю этот тип телохранителей. Почтительный с начальником и хамоватый со всеми остальными. Такие парни служат у богатых людей или, точнее, у тех, кого они считают очень богатыми. У Храповицкого подобные ребята составляли большинство. Своих я ругал и воспитывал, если замечал нечто похожее.

— Спасибо, Костя, — ласково отозвалась она. — Но я обойдусь. Надеюсь, мне ничего не угрожает. К тому же сегодня есть кому за мной присмотреть. — Она улыбнулась мне не без кокетства.

Он окинул меня неприязненным взглядом.

— Можно пройти? — спросил я с подчеркнутой вежливостью. Он стоял у меня на пути.

Он нехотя подвинулся. Кстати, одет он был вовсе не как охранник. Чересчур нарядно. Яркий джемпер, светлые брюки. И уложенные феном волосы. Угадывалось желание обратить на себя внимание, что при его работе недопустимо.

Двинуть ему по печени было бы не солидно. Я не настолько демократичен, чтобы драться с каждым встречным. А попросить сделать это Гошу — как-то по-барски. Костя остался совершенно безнаказанным, хотя и неудовлетворенным.

Фишек она купила тысячи на полторы, и я последовал ее примеру.

Крупье в игровом зале были преимущественно женщинами. С одной из них, за покерным столом, она по-приятельски поздоровалась, села на высокий стул и заказала коктейль. Это означало, что она говорила неправду, уверяя, что ей здесь понравилось в прошлый раз. Она здесь бывала, и, судя по той уверенности, с которой она себя чувствовала, бывала не однажды.

Впрочем, она принадлежала к тому типу людей, которые лгут часто и всегда делают это совершенно искренне. Не потому, что хотят обмануть, а потому, что воспринимают все происходящее через призму своих эмоций не вполне трезво.

Народу в зале толпилось немного, но все смотрели на нас. Мне даже казалось, что я слышал, как люди перешептываются, хотя слов я не разбирал. Хасанова не оглядывалась по сторонам, словно ничего не замечая, и общалась только с крупье. Однако было видно, что ей нравится ощущать себя в центре скандального и завистливого внимания. Именно так ведут себя на публике знаменитости, утомленные своей славой.

Играла она азартно. Неотрывно следила за руками крупье при раздаче, затем, выждав секунду, хватала карты и открывала их медленно, по одной. Почти каждый раз она удваивала ставки, а когда проигрывала, чертыхалась и швыряла карты на стол. Хотя анте было маленьким, что-то около десяти долларов, всего через час горка фишек перед ней растаяла. Я пододвинул ей свои, но она отказалась.

— Я все равно не успокоюсь, пока все не спущу! — отмахнулась она. — Мне не везет в казино. Но нравится безумно! Нервы щекотит.

Мы перебрались в бар. За время игры она выпила не меньше полудюжины коктейлей, но останавливаться не собиралась. Выпущенный пар азарта в сочетании со спиртным делал свое дело: отбросив свойственную ей высокомерную замкнутость, она стала веселой и болтливой.

— Я вообще-то не такая взбалмошная, как представляюсь, — неожиданно заявила она, вскидывая на меня озорные глаза. — Правда, правда! — Она энергично покивала головой. — Вернее, взбалмошная, конечно, но не до такой степени.

— А зачем ты представляешься? — спросил я с любопытством.

— Так удобнее, — пожала она плечами. Откинула волосы и потеребила браслет. — Видишь ли, у каждого из нас есть свои недостатки. Только большинство людей пытается их скрыть. Я поступаю по- другому. Я стараюсь их преувеличивать. Эффект тот же, люди тебя не угадывают. Я сейчас одна против всех. Кругом враги. Опереться не на кого! И я решила разыгрывать из себя сумасшедшую миллионершу. Кому охота с такой связываться?! Ведь от нее можно ожидать чего угодно! Пойми, я не желаю ничего отдавать. Не собираюсь! Моя логика проста: у вас были договоренности с Федором? Вот и спрашивайте с Федора! При чем тут я?! К тому я же ничего не понимаю в бизнесе! Ловко? — Она засмеялась.

— Так не получится, — заметил я уверенно. — Слишком большие деньги.

— До сих пор же получалось! — улыбаясь, возразила она. — Даже от Ломового мне удавалось скрываться!

— Это ненадолго.

— Посмотрим! — ответила она самодовольно. — Я не хочу работать с бандитами! И буду защищаться всеми возможными способами! Если потребуется, побегу в милицию. Поставлю на ноги всех! Денег у меня хватит, чтобы подкупить полгорода! Я не хочу уступать. Я обязана думать о будущем. Не только о своем, но и своих детей.

— Ты имеешь в виду еще и старшего сына Федора?

— Ну да! — ответила она просто. — А кто, кроме меня, о нем позаботится?!