– Когда пренебрежительно отозвалась о ваших картинах. Мне они понравились. Очень. Вы действительно хороши.

– Еще раз спасибо, – улыбнулась Дайана. – Боюсь, я была непозволительно груба с вами.

– Дайана!

– Что?

– В детстве у меня никогда не было горничных.

Дайана засмеялась. Женщины порывисто обнялись.

– Я рада, что мы познакомились, – призналась Дайана.

– Я тоже.

Они продолжали стоять, глядя друг на друга, отчетливо понимая, что не хотят прощаться.

– У меня идея! – воскликнула Дайана. – Если понадоблюсь, вот номер моего сотового. – Она поспешно нацарапала несколько цифр на клочке бумаги.

– А это мой, – написала свой номер Келли. – Что ж, до свидания.

– До свидания, – неохотно отозвалась Дайана. – Удачи вам, Келли.

– И вам тоже.

Дайана провожала Келли взглядом. На углу она остановилась и помахала рукой. Когда она исчезла из вида, Дайана обернулась к почерневшей дыре, которой было предназначено стать ее могилой, и поежилась от холодного озноба.

Как всегда по утрам, Кэти Ордонез принесла шефу стопку утренних газет и, кладя их на стол, сокрушенно вздохнула:

– Снова неприятности с погодой.

На первых страницах газет траурно чернели заголовки:

«Туман парализует жизнь крупных городов Германии».

«Все германские аэропорты закрыты из-за тумана».

«Колокола смерти звонят в тумане. Германия гибнет».

– Отослать статьи сенатору ван Лувен? – спросила Кэти.

– Разумеется. И немедленно, – мрачно ответил Таннер.

Кэти поспешила выйти.

Таннер взглянул на часы и улыбнулся.

Бомба, должно быть, уже взорвалась, и обе сучки наконец отправились в ад.

– Мистер Кингсли, вам звонит сенатор ван Лувен. Вы будете с ней разговаривать? – спросила Кэти.

– Сейчас. – Таннер взял трубку: – Кингсли у телефона.

– Здравствуйте, мистер Кингсли. Это сенатор ван Лувен.

– Добрый день, сенатор.

– Я со своими помощницами случайно оказалась рядом с вашей крепостью. Не возражаете, если мы заедем ненадолго? Дружеский визит, ничего больше. Надеюсь, мы вас не обременим?

– Никоим образом! – обрадовался Таннер. – Буду счастлив все вам показать, сенатор.

– Вот и прекрасно. Мы скоро будем у вас.

Таннер нажал кнопку переговорного устройства.

– Через несколько минут к нам приедут посетители. Ни с кем меня не соединяйте.

Он вспомнил о некрологе, появившемся в газетах несколько недель назад. Муж сенатора ван Лувен умер от инфаркта.

Нужно будет выразить ей соболезнования.

Через четверть часа прибыли сенатор ван Лувен и ее хорошенькие помощницы. Таннер галантно поднялся им навстречу:

– Я в восторге, что вы решились приехать.

Сенатор кивнула.

– Кажется, вы знакомы с Коринной и Кэроли?

Таннер улыбнулся:

– Разумеется. Приятно встретиться вновь. Сенатор, я слышал о вашем несчастье. Мне ужасно жаль.

– Спасибо. Он уже давно болел, и вот несколько недель назад это случилось. – Она вежливо улыбнулась. – Кстати, информация о глобальном потеплении, которую вы присылали, выглядит весьма впечатляющей.

– Спасибо.

– Не хотите показать нам, чем вы тут занимаетесь?

– С удовольствием. Какую экскурсию желаете? У нас есть пятидневные, четырехдневные и полуторачасовые.

– Я предпочла бы пятидневную, – расплылась в улыбке Коринна Мерфи.

– Обойдемся полуторачасовой, – категорично заявила сенатор.

– Готов служить.

– Сколько человек работает в КИГ? – спросила сенатор.

– Около двух тысяч. КИГ имеет филиалы во всех крупных странах мира.

Девушки переглянулись.

– В этих зданиях работают пятьсот человек. Исследователи и обслуживающий персонал живут в разных домах. Минимальный ай-кью ученых, занятых в фирме, – сто шестьдесят.

– Да они просто гении! – воскликнула Коринна.

Сенатор ван Лувен бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Я сам провожу вас, – объявил Таннер.

Женщины проследовали за ним через боковую дверь в одно из соседних зданий. Вскоре они оказались в комнате, заставленной многочисленными приборами.

Сенатор подошла к одному из них и удивленно приподняла брови:

– Что это такое?

– Спектрограф звука, сенатор. Превращает звуки голоса в спектрограмму, или «отпечаток голоса». С помощью этих спектрограмм можно распознавать сотни тысяч различных голосов.

– Но как это происходит? – спросила Кэроли.

– Представьте себе вот что: когда друг разговаривает с вами по телефону, вы сразу узнаете его голос, потому что звуковые рисунки отпечатаны в ваших мозговых клетках. По этому принципу мы и программируем прибор. Электронный фильтр пропускает на записывающее устройство только определенные диапазоны частот, поэтому мы получаем только характерные признаки голоса того или иного человека.

Экскурсия превратилась в увлекательное путешествие по залам, где стояли гигантские машины и миниатюрные электронные микроскопы, комнатам, где на черных досках белели таинственные символы, лабораториям, где работали десятки сотрудников, и кабинетам, где сидели ученые, решающие сложнейшие проблемы.

На пути им встретилось здание из красного кирпича с рядом кодовых замков на двери.

– А что там? – осведомилась сенатор ван Лувен.

– Секретные исследования по заданию правительства. Простите, туда нельзя.

Экскурсия заняла два часа, а потом Таннер проводил женщин в свой кабинет.

– Надеюсь, вам понравилось? – спросил он.

– Интересно, – кивнула сенатор.

– Очень интересно, – поправила Коринна, не сводившая с Таннера глаз.

– Мне так понравилось! – воскликнула Кэроли.

– Кстати, сенатор, вам удалось обсудить с коллегами проблемы окружающей среды, о которых мы беседовали в прошлый раз? – задал вопрос Таннер.

– Удалось, – коротко ответила она.