— Только не говорите, что вы согласились? Это же самая старая афера в мире.

— Но не этот раз.

— То есть вы поверили ему.

Трейси упрямо ответила:

— Я не имею права обсуждать данный вопрос, но профессор случайно обнаружил некоторую информацию. Джефф покачал головой.

— Трейси, да он просто пытается надуть вас. И сколько же денег потребуется ему, чтобы поднять затонувшие сокровища?

— Не ваше дело, — жеманно ответила Трейси. — Это мои деньги и мой бизнес.

Джефф пожал плечами.

— Хорошо. Только не говорите потом, что старина Джефф, не пытался отговорить вас.

— Вы, наверное, сами очень заинтересовались этим золотишком, разве не так?

Он сжал руки в кулаки.

— Почему вы меня постоянно подозреваете?

— Все очень просто, — ответила Трейси. — Просто я вам не доверяю. Что за женщина была с вами? — Она хотела избежать всяческих вопросов. — Сюзанна? Подружка.

— И конечно, богатая?

Джефф лениво улыбнулся.

— Вообще-то у нее есть немножко денег. Если вы присоединитесь и пообедаете завтра с нами, шеф-повар ее двухсотпятидесятифутовой яхты, стоящей в гавани, сделает…

— Благодарю. Думаю, ничего интересного для меня на вашем обеде не предвидится. И что же вы продаете ей?

— Это сугубо личное дело.

— Уверена, что так.

Вышло грубее, чем она предполагала. Трейси украдкой изучала его, глядя через стекло бокала. Он действительно был чертовски привлекательным. Черты лица правильные, хорошие, великолепные серые глаза с длинными ресницами и сердце змеи. Очень интеллигентной змеи.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы заняться законным бизнесом? Вероятно, вы имели бы значительный успех.

Джефф выглядел потрясенным.

— Что? И бросить все это? Вы, верно, шутите.

— Вы, что, всю жизнь собираетесь оставаться жуликом?

— Жуликом? Я организатор и вдохновитель, — ответил он с упреком в голосе.

— И как вы стали этим организатором?

— Я сбежал из дома, когда мне исполнилось четырнадцать, и присоединился к бродячему цирку.

— Четырнадцать? — Впервые Трейси заглянула за эту красивую, гладкую вывеску.

— Мне было хорошо. Я учился бороться за жизнь. Тогда еще шла та чудная война во Вьетнаме, и я присоединился к зеленым беретам и таким образом продолжил свое образование. Думаю, главное, что я вынес, это что война — самая большая афера в мире. По сравнению со всем этим мы с вами просто паршивые любители.

И тут он резко изменил тему разговора.

— Как вы относитесь к пелоте?

— Если вы это продаете, то не надо, спасибо.

— Глупенькая, так называется игра, что-то вроде джай алай. У меня два билета сегодня на вечер, но Сюзанна не сможет пойти. Может быть, пойдете вы?

И к своему изумлению Трейси ответила: «Да».

Они ужинали в маленьком ресторанчике в городском парке, где им подали местное вино и жареную утку в собственном соку с жареным картофелем и чесноком. Было необыкновенно вкусно.

— Это их лучшее блюдо, — проинформировал Джефф Трейси.

Они говорили о политике, книгах, путешествиях и к своему удивлению Трейси обнаружила, что Джефф довольно образованный.

— Когда вы в четырнадцать принадлежите себе самому, — говорил ей Джефф, — вы схватываете все гораздо быстрее. Сначала вы учите, что движет вами, затем, что движет другими людьми. Афера подобна джиу-джитсу. В джиу-джитсу вы используете стремление вашего соперника выиграть. В афере пользуетесь его жадностью. Вы делаете первое движение, а уж он проделает все остальное.

Трейси улыбалась, удивляясь, как ловко Джефф понял, какими они были. Она восторгалась вместе с ним, но оставалась уверенной, что при первом удобном случае, он не преминет натянуть ей нос. Он человек себе на уме, и не надо об этом забывать.

Место, где играли в пелоту, оказалось большой ареной размером с футбольное поле, расположенной высоко на холмах Биаррица. С каждого конца поля стояли громадные бетонные возвышения типа школьных досок, в середине — игровое пространство с четырьмя рядами каменных скамеек с обеих сторон поля. В сумерках включили освещение. Когда прибыли Трейси и Джефф, трибуны оказались почти заполненными болельщиками обеих команд, игра началась. Члены каждой команды носились, сильно бросая мяч об бетонные стены и стараясь поймать отскочившие подачи в специальные корзины, длинные и узкие, привязанные к их рукам. Пелота считалась быстрой и опасной игрой. Когда один из игроков поймал мяч, толпа взвыла.

— Они воспринимают игру слишком серьезно, — прокомментировала Трейси. — За игру платят приличные деньги. А баски — люди азартные.

Игра шла быстро, толпа взвывала каждую минуту.

— Это действительно опасно, как это выглядит? — спросила Трейси.

— Баронесса, мяч летит по воздуху со скоростью почти 100 миль в час. Если он попадет в голову, вы погибнете. Главной задачей игрока не попасть под мяч. — И он ласково потрепал ее по руке.

Игроки были опытными, двигались мощно и красиво, под постоянным контролем. Но где-то в середине игры совершенно неожиданно один из игроков забросил мяч под неправильным углом и смертоносный снаряд полетел прямо в сторону, где сидели Трейси с Джеффом. Зрители повалились на землю. Джефф не долго думая схватил Трейси и бросил на землю, прикрыв ее своим телом. Они слышали звук пролетевшего над их головами мяча, ударившегося затем в противоположную стену. Трейси лежала на земле, чувствуя тяжесть тела Джеффа. Его лицо находилось совсем рядом с ее лицом. Он минутку держал ее, затем поднялся и помог подняться ей. Им стало неловко.

— Мне… мне достаточно на сегодня впечатлений, — сказала Трейси. — Я бы хотела вернуться в отель.

Они распрощались в вестибюле отеля.

— Мне очень понравился вечер, — поблагодарила Трейси.

— Трейси, скажите, что не ввяжетесь в авантюру с сокровищами Цукермана, хорошо?

— Хорошо.

Он долго смотрел на нее.

— Вы еще думаете, что я также решил заняться этим золотом, не так ли? Она посмотрела ему в глаза.

— А разве не так?

Выражение его лица стало жестким.

— Счастливо.

— Доброй ночи, Джефф.

Трейси наблюдала, как он повернулся и вышел из отеля. Она полагала, что Джефф направился к Сюзанне.

— Бедная женщина, — подумала она.

Тут ее окликнул портье.

— Добрый вечер, баронесса. Для вас письмо.