В Бейруте Луис часто сиживал за столами в «Казино де Парадиз». В Париже он стал завсегдатаем в казино в «Ангайе». Играл он в азартную игру баккара, играл умело, рискованно, был отчаянным картежником, которые так нравятся хозяевам казино, потому что, выигрывал он или проигрывал, всегда оставался полезным для казино. Но в одну памятную ночь, когда Луис особенно разошелся и считал, что сам черт ему не брат, крыша над ним рухнула.

Она вторглась в его жизнь в качестве потока одежды красного цвета из последних моделей Диора, с прической у Сабрины, духами от Балмейна. В первый же раз, когда взгляд Луиса остановился на ней, оказавшейся в центре фойе казино, он чуть не сбился со следующего хода. В очередной раз он таки сбился.

– Не принесла ли я вам несчастье, месье? – спросила женщина. – Если принесла, то можно подумать о компенсации.

В ее голосе почувствовался хмель выдержанного виски. Ее взгляд ласкал его и притягивал к себе. Луис просто онемел, что было на него не похоже. Он настолько смутился, что проиграл и следующий ход.

– Вы играете лучше, чем у вас получается сейчас, – мягко побранила она его. – Продолжайте в том же духе. Обещаю принести вам удачу.

Луису было наплевать, если бы он проиграл все пятьдесят тысяч франков, которые лежали перед ним на столе. Следующие два часа он играл как одержимый. Другие присоединялись к игре и бросали ее, он же сидел за столом как прикованный. К середине ночи он выиграл в четыре раза больше, чем первоначально поставил.

– А теперь достаточно, – посоветовала ему женщина. – Теперь вы можете пригласить меня на ужин.

Они взяли себе на ужин черной икры с шампанским, и только когда Луис поднял свой бокал, чтобы выпить за ее здоровье, он сообразил, что даже не знает, как ее зовут.

– Джасмин Фермонт.

– Из Бейрута?

– Ясное дело.

– Господи, да это просто поразительно! Как же случилось, что мы раньше не встретились?

Она пожала плечами:

– Я путешествовала.

– Где?

– По Европе, Америке, – неопределенно ответила она, потом наградила его плутовской улыбкой. – Вы сказали, что наша встреча поразительна. Допивайте свое шампанское, Луис, и я покажу вам кое-что действительно поразительное.

Она не поехала к нему на квартиру, а повезла его в «Ритц», в апартаменты Фремонтов на верхнем этаже. Отражаясь силуэтом на фоне ночного Парижа, вид которого открывался через высокие застекленные двери лоджии, она разделась на его глазах, позволив ему одновременно наслаждаться зрелищем и жаждать ее. Когда же Луис, наконец, двинулся к ней, она сама набросилась на него, сорвала с него одежду и завладела им с такой дикой страстью, о которой Луис и не подозревал. И только значительно позже, когда Луис вспоминал про эту ночь, он понял, что Джасмин изнасиловала его.

Как по заказу, они превратились в «парочку», которую видели в лучших ресторанах, клубах и кабаре. Казалось, что Джасмин знала в Париже всех, заслуживающих внимания, и Луис вскоре за обедами оказался в среде политической и социальной элиты города. Он даже обнаружил, толком не сознавая этого, что перестраивался, сбрасывал с себя старое обличье и надевал новое. Неожиданно его мнением стали интересоваться и прислушиваться к нему. Его стали приглашать в клубы и к себе домой исключительно влиятельные в финансовых кругах люди, спрашивали его совета по всем делам, связанным с Ливаном. Кто из банкиров наиболее надежен там? Какой брокер может гарантировать ввоз товаров? В каких местах побережье созрело для развития?

Луис отвечал на эти вопросы как мог. Вскоре его расходы на телефонные разговоры с Бейрутом превысили траты на одежду. Он связывался с друзьями и знакомыми, про которых он практически забыл, а те в свою очередь охотно шли ему навстречу, зная, что, согласно ливанскому обычаю, им перепадет некоторая доля сделки.

Оставался один вопрос, который ему часто задавали и который вызывал у него неловкость: чем же он все-таки занимался? Какие преследовал цели?

На одном из обедов Джасмин ответила вместо него:

– У Луиса огромные шансы стать одним из ведущих представителей Бейрута. Он такого рода человек, который сможет представлять Ливан перед всем миром. Это совершенно очевидно.

К глубочайшему удивлению Луиса, все сидевшие за столом поддакнули. Еще более поразительным было то, что и он сам поверил в это. И удивлялся, почему ему не пришло в голову то, что стало теперь столь очевидным.

Когда Луис вернулся в Бейрут, держа под руку Джасмин, он проникся убеждением, что Ливан, уже превратившийся в важный мост между Востоком и Западом, может стать еще более важной и влиятельной связкой между ними под руководством нужного человека.

Луис уже решил, что наиболее подходящий способ построить свою политическую карьеру заключается в том, чтобы жениться на Джасмин, устроив грандиозную показательную церемонию, которую когда-либо лицезрел Бейрут. В тот вечер, когда он делал ей предложение, он струхнул, что она не согласится. Когда же она приняла его предложение, он просто пришел в исступление от восторга.

– Мне бы лишь хотелось, чтобы я смогла принести больше приданого, – задумчиво пробормотала она.

Луису было не до того, что она объясняла об организации компании «Сосьете де Бен Медитерраньен» и почему она не могла продать свои акции этой холдинговой компании другим лицам, кроме членов семьи, не говоря уже о том, чтобы пустить их в общую продажу.