Принц! Благодарности учусь у вас. —
Возьмите ж дочь обратно, Леонато.
Гнилым плодом не угощайте друга:
Ее невинность — видимость, обман.
Смотрите: покраснела, как девица!
О, как искусно, как правдоподобно
Скрывать себя умеет хитрый грех!
Не знак ли добродетели чистейшей
Румянец этот? Кто бы не поклялся
Из всех вас здесь, что девушка она,
Судя по виду? Но она не дева.
Она познала ложа страстный жар.
Здесь краска не стыдливости — греха.
Что это значит, граф?
Что не женюсь я
И душу не свяжу с развратной тварью.
О, дорогой мой граф, когда вы сами
Над юностью победу одержали
И погубили девственность ее…
Я знаю, вы сказать хотите: если
Я ею овладел, то потому лишь,
Что видела она во мне супруга,
Грех предвосхищенный смягчая тем…
Нет, Леонато:
Ее не соблазнял я даже словом,
Но ей выказывал, как брат сестре,
Любви безгрешной искренность и робость.
Когда-либо иной я вам казалась?
'Казалась'? Постыдись! Я так сказал бы:
Ты кажешься Дианою небесной
И чище нерасцветшего цветка;
Но в страсти ты несдержанней Венеры
И хуже, чем пресытившийся зверь,
Что бесится в животном сладострастье.
Здоров ли граф? Он говорит так странно.
Что ж вы молчите, принц?
Что я скажу?
Я честь свою тем запятнал, что друга
Хотел связать с развратницей публичной.
Что слышу я? Иль это снится мне?
Нет, это явь, и слышите вы правду.
Здесь свадьбою не пахнет!
Правду? Боже!
Я ль это, Леонато?
А это принц? А это — брат его?
А это — Геро? Не обман ли зренья?
Все это так; но что же из того?
Один вопрос задать хочу я Геро;
А вы священною отцовской властью
Ей прикажите нам ответить правду.
