Свинье, которой чести не дано.
О, эти лживые льстецы! Как крысы,
Они перегрызают пополам
Святые узы крови, угождают
Страстям господ, льют масло в их огонь
И леденят их каменные души.
Что 'да' сказать, что 'нет' — им все равно,
Лишь угодить бы тем, за кем без смысла
Они послушно бегают, как псы. —
У, чтоб тебя! Над чем ты скалишь зубы?
Какой тут смех? Шут, что ли, я тебе?
Попался б ты мне, гусь,13 в Саремском поле,
Летел бы до Камлота гогоча.
Ты не рехнулся?
Что за спор меж вами?
На свете неприязни нет сильней,
Чем между мной и этим негодяем.
Чем негодяй он? В чем его вина?
Не нравится его лицо мне.
Вот как?
Быть может, и мое, его, ее?
Сэр, ремесло мое — быть откровенным.
Мне попадались лица лучше тех,
Которые я вижу пред собою.
Ах, вот он что за птица! Кто-нибудь
Однажды похвалил его за резкость.
Он с выгодой и стал играть на ней.
Он угождать не любит. Клюнет — ладно,
Не выгорит — ну что ж, на то он прост.
Мне этот сорт обманщиков известен.
За ложной прямотой их больше зла,
Чем в раболепьи двадцати придворных.
По совести и чести, пред лицом
Особы светозарной вашей, герцог,
Сияющей, как Феб, снопом лучей…
Постой. Что хочешь выразить ты этим?
Раз вам не нравится моя манера речи, я изменю ее. Действительно, я не льстец. Однако тот, кто обманул вас ноткою простодушия, был простым мерзавцем, — разряд простоты, к которому я не могу себя причислить.
Чем ты его обидел?
Я — ничем.
А вот король недавно по ошибке
Прибил меня, а этот подоспел,
Ко мне подкрался сзади, дал подножку
И над лежачим без стыда трунил.
Король хвалил его за этот подвиг.
Припомнив эти славные дела,
Здесь на меня набросился он снова.
Послушать краснобая, так Аякс —
Щенок пред ним.
Подать сюда колодки!
Ты посидишь в них, неуч и хвастун!
Я проучу тебя!
