Это слишком длинно.
Это пойдет к цирюльнику, вместе с вашей бородой. — Прошу тебя, продолжай; ему надо плясовую песенку или непристойный рассказ, иначе он спит; продолжай; перейди к Гекубе.
«Но кто бы видел жалкую царицу…»
«Жалкую царицу»?
Это хорошо, «жалкую царицу» — это хорошо.
«…Бегущую босой в слепых слезах,
Грозящих пламени; лоскут накинут
На венценосное чело, одеждой
Вкруг родами иссушенного лона —
Захваченная в страхе простыня;
Кто б это видел, тот на власть Фортуны
Устами змея молвил бы хулу;
И если бы ее видали боги,
Когда пред нею, злобным делом тешась,
Пирр тело мужнее кромсал мечом,
Мгновенный вопль исторгшийся у ней, —
Коль смертное их трогает хоть мало, —
Огни очей небесных увлажнил бы
И возмутил богов».
Смотрите, ведь он изменился в лице, и у него слезы на глазах. — Пожалуйста, довольно.
Хорошо, ты мне доскажешь остальное потом. — Милостивый мой государь, не позаботитесь ли вы о том, чтобы актеров хорошо устроили? Слышите, пусть их примут хорошо, потому что они — обзор и краткие летописи века; лучше вам после смерти получить плохую эпитафию, чем дурной отзыв от них, пока вы живы.
Принц, я их приму сообразно их заслугам.
Черта с два, милейший, много лучше! Если принимать каждого по заслугам, то кто избежит кнута? Примите их согласно с собственною честью и достоинством; чем меньше они заслуживают, тем больше славы вашей доброте. Проводите их.
Идемте, господа.
Ступайте за ним, друзья; завтра мы дадим представление.
Послушайте, старый друг; можете вы сыграть «Убийство Гонзаго»?
Да, принц.
Мы это представим завтра вечером. Вы могли бы, если потребуется, выучить монолог в каких-нибудь двенадцать или шестнадцать строк, которые я бы сочинил и вставил туда? Могли бы вы?
Да, принц.
Отлично. Ступайте за этим господином; и смотрите не смейтесь над ним.
Дорогие мои друзья, я прощусь с вами до вечера; рад вас видеть в Эльсиноре.
Мой добрый принц!
Итак, храни вас бог!
