– Всем известно, что у короля есть свои маленькие фантазии. Но прежде он никогда не пытался их осуществить.

– Насколько я знаю, нет.

– Черт возьми, он должен был уведомить меня как своего хранителя! Я снабдил бы его надлежащим эскортом.

– Вероятно, именно поэтому король ничего тебе не сказал. Совершенно очевидно, что он пожелал остаться в одиночестве.

– Но это же против всех правил. Проклятие, я шеф Секретной полиции! Зачем королю заводить себе Секретную полицию, если он все намеревается делать сам?!

– Да, тут есть противоречие, – вынужден был признать Шиш. – Но вполне объяснимое, я уверен.

– Ну хорошо, – сменил тактику Корво. – Могу я просто взглянуть на письмо? Возможно, оно содержит намек на умственное состояние короля?

– Категорически невозможно, – отрезал Шиш. – Он оштрафует меня по-черному, если узнает.

– Я ему не скажу, – пообещал барон.

– Он все равно узнает, – мрачно сказал Шиш. – Нет, извини, об этом не может быть и речи.

– Но ты еще не отдал Кармоди письмо, верно?

– Ты же знаешь, Корво, что нет.

– Могу ли я спросить, почему?

– Учитывая все обстоятельства, я подумал, что король и сам бы того не захотел.

– Черт бы побрал короля! – воскликнул в сердцах Корво. – О... прошу прощения, я вовсе не это имел в виду. Однако его поспешная, непродуманная и совершенно беспрецедентная акция поставила меня в крайне щекотливое положение.

– И ты решаешь, не стоит ли послать за ним эскорт?

– Да нет, я уже решил послать. Все гораздо хуже. Должен я или не должен отменить вечерний киносеанс?

– Ага! Если вечером король не появится в театре...

– Прямо в точку. И правила на сей счет чрезвычайно точны: когда король, по той или иной причине, не присутствует на сеансе, кинопремьера не может состояться, хотя дозволено демонстрировать старые фильмы.

– Ну, если бы король пожелал наложить вето на новые фильмы до своего возвращения, он бы так и распорядился, – заметил Шиш.

– Необязательно. К чему утруждать себя, если в правилах все четко прописано? Вероятно, король ожидает, что я вообще закрою театр... Но ты прав, меня действительно беспокоит, что он даже не обмолвился о вечернем сеансе, просто взял и ушел.

– Похоже, – задумчиво сказал Шиш, – что он вообще позабыл про кино.

Барон был явно шокирован.

– У короля, разумеется, есть свои маленькие странности, – с достоинством промолвил он. – Однако, утверждая, что Его Величество может забыть про кино, ты заходишь слишком далеко, Шиш! Кстати, ты случайно не знаешь, что сегодня собирались показать?

– «Смерть поэта» Жана Кокто.

– И это, конечно, премьера?

– Для нас? Конечно.

– Картина-то как, ничего?

– Прогрессивные критики утверждают, будто Кокто удалось воплотить в данном фильме нечто чрезвычайно важное, но что именно, припомнить не могу.

– Проклятие! Я бы с удовольствием посмотрел.

– Поступай как знаешь, – сказал Шиш, – но мне в любом случае придется обойтись без кино. Я должен вернуться к Тому Кармоди. Барон рассеянно кивнул, раздираемый желанием и сомнением.

– Может, все-таки?.. Боже, какая дилемма! Честно говоря, я не знаю. Не знаю, что делать.

– Скажешь, что ты решил, когда я вернусь, – ухмыльнулся Шиш и оставил шефа полиции сражаться с непокорным галстуком.

Немного погодя барон Корво уселся в мягкое кресло с высокой спинкой и стал размышлять. День уже балансировал на грани сумерек (время, которое барон особенно любил).

Этот парень, Том Кармоди, подумал Корво. Когда Том впервые здесь появился, Галактическим Центром еще не правил король бесконечного пространства. То был период анархии, когда существа любых типов и размеров слонялись где и как попало, а Модсли с Мелихроном и подобные им создания вели себя словно в собственной вотчине, напропалую создавая персональные законы природы и абсолютно ни с кем не считаясь.

И все-таки в тех былых днях была своя беззаконная прелесть, подумал Корво со вздохом, и даже особое величие. Но вечно продолжаться такое, разумеется, не могло. Галактический Центр заселялся все гуще и гуще, и на смену анархии потребовался закон. И когда наконец появился Ральф, первый король бесконечного пространства, всеобщим чувством Центральных Галактиан стало огромное облегчение, смешанное с небольшим разочарованием.

Ральф вовсе не был мудрым, всезнающим королем-философом, какого многие ожидали. Чуть больше, чем просто символ или организационный принцип. Но Ральф был достаточно умен, чтобы понимать это, и правил своими подданными и территориями вполне разумным образом.

Никто точно не знал, откуда он явился. Предками Ральфа (впрочем, как и всех остальных) были лучистые энергетические сферы, которые образовались немного позже (или чуть раньше) Большого Взрыва и свободно блуждали по пространству, где страшно медленно возникала материя. Но когда миры наконец сформировались, сияющие сферы погрузились в грубую материю и стали первыми людьми, как это и подозревал Плотин[2].

Работу короля следовало определить как церемониальное воздействие. Он мог бы делать все, однако его работа заключалась именно в том, чтобы не делать ничего, и притом грациозно. Королю вменялись две непременные обязанности, и первая из них состояла в присутствии на вечерних премьерах новых кинофильмов, завозимых за бешеные деньги из будущего Голливуда. Вторая обязанность предписывала королю постоянно пребывать на территории дворца, который возник одновременно с прибытием Ральфа, растянувшись на великое множество квадратных километров.

Король не делал ничего, но был самой важной фигурой, от которой полностью зависели мир, благоденствие и процветание всего королевства. Но если король действительно ушел... а такую возможность никак нельзя сбрасывать со счетов... то кому-то придется срочно его заменить. Междуцарствие в Галактическом Центре совершенно непозволительно!

Да, но кто же, кто заменит короля?

– Только не я, – открестился вслух барон.

И тихий, вкрадчивый внутренний голос, о существовании коего он даже не подозревал, задал тихий наводящий вопрос:

– А почему бы не ты, барон Корво?

Том просидел в «Эксцельсиоре» несколько часов, но Шиш так и не явился. Стало темнеть, и официанты начали бросать на него неодобрительные взгляды. Том взглянул на визитку, которую ему дал Шиш, и решил попробовать разыскать его дома. Он вышел на улицу и пошел пешком, спрашивая у прохожих о местоположении ближайшей автобусной станции, но улицы так закручивались и переплетались, что он все время терял направление.

Когда Том понял, что окончательно потерялся, стало уже темно, а вблизи не оказалось ни автобусной станции, ни гостиницы, ни даже пансиона. Кроме того, он заметил, что в воздухе шныряют полупрозрачные твари с длиннющими зубами, очень смахивающие на неприятных летучих мышей-вампиров. И он услышал, как прохожий сказал ему: «Не позволяй зтим полупрозрачным тварям с длинными острыми зубами вцепиться в тебя». И тут же одна из тварей щелкнула на Тома зубами, и он решил, что пора бы убраться под крышу.

Но Том нигде не мог найти убежища. Кругом тянулись длинные ряды многоквартирных домов, их