Не скажу, что я была в восторге. Женщины меня поймут. У каждой из нас есть свои маленькие хитрости, как подать себя в самом выигрышном свете. И, с другой стороны, мы прекрасно знаем, чего нам следует избегать.

Я точно знаю, что подчеркивать мне надо ноги, а от всяческих декольте и корсетов шарахаться как черт от ладана. Плечи у меня худые, руки тоже, ребрышки проступают под ключицами. В корсете я буду выглядеть столь же сексуально, как скелет динозавра в палеонтологическом музее. Но выбирать не приходилось — не в полотенце же, в самом деле, заворачиваться. А «глянцевая» дама уже всерьез рассматривала и этот вариант. Я надела корсет, а для маскировки ребер мне нацепили колье «под бриллианты». В смурном настроении я, на свою беду, вышла в комнату к стилистам. Ко мне тут же подскочила девушка и со словами «вам надо челку немного подправить» еще раз начесала меня и обильно полила лаком. Думаю, если бы в тот момент кто-либо вознамерился стукнуть меня молотком по голове, дабы украсть «бриллиантовое» ожерелье, злодея ждал бы неприятный сюрприз: лак образовал на волосах невидимую, но очень прочную пленку, не пробиваемую никакими молотками. Результат девушкиных усилий оказался плачевным, прическа моя утратила живость и непосредственность, приобретя взамен фундаментальность, бывшую в моде где-то в середине 80-х годов прошлого столетия, что лишний раз подчеркнуло мою «зрелость». Настроение испортилось вконец.

Нечто похожее я пережила пару месяцев назад, когда, поддавшись минутной слабости, пошла делать брови не к своему постоянному мастеру, а в салон по соседству. Тамошний стилист, молодой человек с неприятной улыбкой, немедленно раскритиковал мои брови (не сами брови, а то, как они были выщипаны), чем сразу возбудил во мне сильнейшую неприязнь. «Вам надо делать бровь домиком. — Он водил пальцем по моему лицу и, видимо, желая польстить, добавил: — Это подчеркнет тонкие черты вашего лица».

На грубую лесть так называемого стилиста я не купилась, но все же проявила непростительную беззаботность, доверив свои брови его рукам. Свой промах я осознала лишь тогда, когда «стилист» подал мне зеркало, дабы я могла полюбоваться новыми, «замечательной формы» бровями. Тонко выщипанный «домик» освободил на лице место, поэтому широкие скулы стали казаться еще шире, нос и щеки самым наглым образом вылезли вперед, само же лицо приобрело удивленно-глупое выражение.

Глотая слезы, я поблагодарила «мастера» и удалилась, поклявшись, что в этот салон больше ни ногой. Брови «домиком» раскритиковали все знакомые. Нравились они только моей маме, поскольку именно такой фасончик бровей носили героини фильмов ее молодости, например Дина Дурбин в «Сестре его дворецкого». Как назло, отрастали брови на редкость долго. Так всегда бывает, когда поставишь рискованный и неудачный эксперимент над внешностью.

В данную минуту негативных факторов, создающих плохое настроение, было два: фундаментальная прическа и дурацкий корсет вкупе с «бриллиантовым» ожерельем. Но делать было нечего: брюнетку и рыженькую уже сфотографировали, сейчас в студии была Женька, а я понуро дожидалась своей очереди.

Когда Женька вышла из студии, у нее было очень странное выражение лица. Как у барышни из института благородных девиц, которую пригласил на танец поручик Ржевский. Я заинтересовалась, но расспрашивать ее было некогда. «Глянцевая» дама чуть ли не пинками погнала меня в студию, приговаривая, что «фотограф и так нас долго ждал».

Фотограф оказался довольно молодым человеком, чей возраст, впрочем, определить было сложновато. У него была строгая мужская прическа «лысина», по краям обрамленная легкими пушистыми кудряшками. Если на портрете Ленина, что украшал собой октябрятскую звездочку, аккуратно побрить макушку, то получится как раз прическа нашего фотографа. Впрочем, ничего удивительного: такие детские кудряшки покидают голову сразу, как только заканчивается детство. Волосы (те, что остались) светлые, глаза — не пойми какие, тоже вроде светлые. Взгляд цепкий, ироничный. Мне такие мужчины нравятся, а вот на героя девичьих грез этот тип совсем не похож. Непонятно, с чего это Евгения такая задумчивая вышла.

— Встаньте вон туда, — скомандовал фотограф и включил свет.

Я засмущалась и заискивающим голосом предложила:

— А давайте вы мне будете говорить, как голову поворачивать… Ну и все такое…

— Становитесь, как вам удобно, — сурово отрезал мастер художественной фотографии.

Вот тебе и раз! А если мне никак не удобно? Я попыталась вспомнить, как обычно стоят перед камерой знаменитые модели (благо, каждый день по служебной необходимости рассматриваю их фотографии). Нормальному человеку ни в жизнь так не повернуться. Тут я неожиданно вспомнила, что Мэрилин Монро всегда фотографировалась с полуоткрытым ртом. Считается, что так сексуальнее. После нее эту манеру переняли абсолютно все блондинки и даже самые передовые брюнетки. Я попыталась приоткрыть рот, но меня остановил грозный окрик фотографа:

— Зачем вы рот открыли?

Я начала объяснять ему про блондинок и Мэрилин, но в ответ получила призыв «вести себя естественно». Попробовала следовать этому совету, тут же услышала: «Не сутультесь». Я начала тихо его ненавидеть. Ну что за издевательство, может он просто сказать «встаньте боком, голову поверните вот так…»?! А самое противное, что мои мучения явно доставляли ему удовольствие.

— Поднимите слегка голову, — посоветовал мне этот негодяй.

— Видите ли, — я изо всех сил пыталась быть вежливой, — может, вы не обратили внимания, но у меня широкие скулы. Если я подниму голову, то у меня будет слишком много лица. Я не нравлюсь себе в таком ракурсе.

— А и не надо, чтобы вы себе нравились, — меланхолично ответил мой визави. — Надо, чтобы мне это понравилось.

Сделав порядка двух дюжин кадров, он остановился и предложил мне посмотреть, что наснимал.

— Если фотографии вам понравятся, то вот моя визитка, вы можете их у меня купить.

Когда я увидела результат, то первая мысль была — как он только смеет предлагать мне купить этот ужас. За такие снимки надо выгонять из гильдии фотографов с волчьим билетом. С экрана на меня испуганно таращилось инопланетное существо с тонким черным туловищем и несоразмерно большой головой. Марс атакует. Мне стала понятна Женькина задумчивость. Интересно, как же он ее испоганил?

— Больше снимать не будете? — поинтересовалась я у фотографа. Он отрицательно помотал головой. Я с облегчением сняла корсет, но макияж решила пока не смывать. Ведь не каждый день тебя красят профессионалы. На улице уже совсем стемнело, поэтому я предложила Женьке подбросить ее до дома на машине.

Я вам еще не говорила, что у меня есть машина? Представьте себе, есть. Через год после развода я приобрела на корпоративной распродаже старенькую «шкоду». Приобретение это было из разряда рискованных. Последний мой выезд в качестве водителя случился десять лет назад, на «субару» с автоматической коробкой передач и полным электропакетом. В «шкоде» электропакет был представлен неработающим от старости кондиционером, коробка передач была механическая, гидроусилитель руля отсутствовал как класс.

Вождение такого автомобиля по забитым московским улицам оказалось делом чрезвычайно нервным, поэтому я установила для себя следующий график: не менее трех раз в неделю ездить на машине, а остальное время спокойно добираться на метро. Но даже в «неавтомобильные» дни, приехав с работы и немного отдохнув, в 11 вечера я садилась за руль и выезжала на московские улицы — училась не застревать на светофорах. Для начинающего автолюбителя не глохнуть на светофорах — задача первоочередной важности. Тем паче что путь мой до работы пролегал через гнусное место — поворот с Гончарной набережной на Яузу. Там дорога довольно круто забирает в горку, а еще надо сделать левый поворот по стрелке. Каждый раз я молила бога, чтобы горел зеленый. Иногда господь прислушивался к моим молитвам, иногда нет. А через два месяца произошло чудо: я ехала домой на метро и вдруг почувствовала,