невысокий бизнесмен в очках и с заметной, несмотря на довольно молодой возраст, сединой в волосах обожает крупных блондинок с размером ноги не меньше 40-го. Второй персонаж, также завсегдатай модных мероприятий, несколько постарше, всегда одет в дорогие костюмы, тоже носит очки в тонкой золотой оправе, высок и крепок телом, хотя уже начал слегка раздаваться в ширину. Вкусы этого джентльмена тоже вполне традиционны: двухметровые крашеные блондинки, непрерывно сосущие чупа-чупс.

Вот этот второй несколько раз клеился к Женьке, совал ей свои визитки, недвусмысленно намекая, что готов оказать ей любую помощь в карьере. Женька же не то чтобы ждала принца на белом коне, но, учитывая репутацию кавалера, сменившего за последний год четырех подружек, во временное пользование идти не хотела. Всю зиму и большую часть весны она отбивалась от назойливого поклонника. На майские мы случайно встретились с ней на открытии очередного бутика, и она по секрету сообщила, что накопила денег и приобрела подержанный ноутбук, с помощью которого рассчитывает отыскать приличный матримониальный вариант во всемирной паутине.

Честно говоря, перспективы данного проекта представлялись мне весьма тухлыми, но в Женькиных глазах светился такой энтузиазм и вера в прекрасного виртуального принца, что я не стала «пачкать грязными лапами хрустальную мечту ее детства». Толком поговорить нам не удалось: подскочила знакомая — модный редактор одного из глянцевых журналов. Ей срочно требовались «типажи» для раздела косметики. Поскольку все женское население страны, затаив дыхание, следило за непростыми судьбами простых американских женщин — я имею в виду популярный сериал «Секс в большом городе», — предприимчивая дама из «глянца» искала двух блондинок, шатенку и рыженькую. Шатенка и рыжая у нее уже были подобраны, а мы с Женькой были сразу и безоговорочно утверждены в качестве «блондинок». Причем дама категорически игнорировала тот факт, что я была лет на пятнадцать старше моих будущих коллег по журнальным страницам.

«Ничего, ничего, — бодро заявила она, когда я рискнула озвучить свои сомнения, — зато у тебя вид зрелой женщины с прошлым». Я задумалась, хорошо это или плохо и что означает «женщина с прошлым»? С другой стороны, именно в силу вышеупомянутой «зрелости», вряд ли у меня появится второй шанс покрасоваться на страницах глянцевого журнала, пусть и не первого эшелона. И я согласилась, даже не предполагая, что мое согласие втянет меня в жуткую историю, в результате которой у московской милиции появится много работы, у меня — шрам над верхней губой, а кое-кто из моих близких знакомых отправится в страну вечной охоты.

Раньше мне не доводилось участвовать в фотосессиях, поэтому я не представляла, на-сколько это хлопотное дело. За пару недель до дня «X» энергичная дама из «глянца» разослала нам «письма счастья», в коих строго-на-строго запрещала нам болеть, пить накануне дня съемок, а также покрываться прыщами. Как нарочно, накануне вечером я ощутила жжение в районе верхней губы и, посмотревшись в зеркало, с ужасом обнаружила, что намечается герпес. Полночи я не могла заснуть и постоянно смазывала зудящее место зовираксом. Когда ночную тьму прорезали первые лучи солнца, а за окном закаркали вороны, в моем активе были синие круги под глазами и сомнительного вида верхняя губа. Такое лицо вряд ли украсит страницы журнала, но делать было нечего, я поехала в назначенное место. Женька и еще две незнакомые мне девушки уже были там, ждали модельера, которая должна была привезти коллекцию для съемок. Через сорок минут ожидания стало ясно, что модельер по каким-то причинам решила свою коллекцию не предоставлять. Дама-редактор была на грани истерики, как вдруг Женька вспомнила, что Эльжи, у которой она регулярно работала на клубных показах, недавно закончила новую коллекцию с поэтичным названием «На краю Ойкумены». Стали звонить Эльжи. Естественно, в 11 утра она еще спала, но, разобравшись, в чем дело, быстро проснулась и твердо пообещала, что через полчаса, в худшем случае — минут через сорок она и «Край Ойкумены» будут на месте, а мы пока смело можем идти на макияж. И мы пошли…

Девчонки к профессиональному макияжу люди привычные, чего нельзя сказать обо мне. Молодой стилист сурово посмотрел на мои синяки под глазами и неодобрительно поцокал языком. Я понимала его недовольство. Представьте, что к вам приводят царевну-лягушку на стадии лягушки и требуют, чтобы вы за полчаса сделали из нее царевну. Такая задача под силу далеко не каждому, однако же мой стилист не убоялся, а смело взялся за палитру. Буквально через несколько минут мои синяки скрылись под плотным слоем грима, а пудра, нанесенная поверх маскирующего дефекты кожи крема, превратила физиономию в фарфоровую маску. Потрясенная, я смотрелась в зеркало: такого идеального лица у меня не было даже в раннем детстве. Но стоило улыбнуться, как вся эта красота собралась в гнусные трещинки. Тем временем молодой человек начал колдовать над моими глазами: немного голубых теней, немного белых, под бровь — розовые. В принципе, нечто похожее я проделывала дома перед большими выходами в свет, но так красиво у меня не получалось никогда. Он накрасил мне левый глаз синей тушью и пошел советоваться с коллегой. Коллега, более опытный и поднаторевший в превращении лягушек в царевен, подошел, бросил на меня томный взор, потыкал пальцем в область скул и лениво процедил: «Нужно добавить немного розового». Потом схватил черную тушь и лихо накрасил мне правый глаз. Я робко заметила, что левый у меня накрашен синей тушью. Опытного коллегу это не смутило, он еще несколько раз взмахнул щеточкой, и ресницы у меня стали как у Буренки из Масленкина. К тому моменту, как мой юноша закончил красить мне губы (это заняло не менее 15 минут и потребовало пять оттенков помады), в салон с шумом ввалилась Эльжи с огромной сумкой в руках.

— Выбирайте, — выдохнула она. — А я умираю хочу кофе.

Пока Эльжи наслаждалась кофе, мы бросились к сумке с вещами, как толпа поклонников, долго поджидавшая примадонну у служебного входа. Через пять минут наряды, в коих народ должен рассекать «На краю Ойкумены», были разложены по всем имевшимся в наличии стульям. Видимо, в Ойкумене климат жаркий, поэтому одежда в массе своей представляла произвольно сшитые лоскутики разноцветной ткани, едва прикрывавшие самые «критичные» места. Женька, не колеблясь, выбрала себе игривое платьице ярко-розового цвета длиной чуть ниже колен, сильно декольтированное по спине и с овальным вырезом на животе. Две другие барышни (брюнетка и рыжая) остановились на комбинации брюк и топиков, сшитых, похоже, по одним лекалам и различавшихся только цветом. Брюнетка надела белоснежный вариант, а рыжая — ядовито-салатовый. Для меня энергичная «глянцевая» дама наметила топик из синего шелка. Оный экземпляр представлял собой скроенный по косой ромбовидной формы кусок ткани, прикрывающий торс только спереди. К телу это чудо портновского искусства предполагалось прикреплять тоненькими завязочками. Я не знаю, на какую фигуру задумывался данный предмет одежды, твердо могу утверждать лишь одно: перед внутренним взором Эльжи, когда она кроила ЭТО, стояла не я. Как ни перевязывали мы тесемки, топик упрямо не желал садиться как надо. Мы сдались и призвали на помощь автора коллекции, которая к тому моменту как раз закончила пить вторую чашку кофе.

Эльжи окинула меня критическим взором и жестом фокусника вытащила из недр сумки нечто, скроенное из двух длинных полотнищ. Полотнища, длиной не менее пяти метров каждое, с короткой стороны крепились к небольшому ошейнику, щедро украшенному вышивкой. «Глянцевая» дама радостно застегнула на мне ошейник и начала обматывать торс шифоновыми тряпками. Через пять минут я была упакована так, что мумия Тутанхамона позеленела бы от зависти. Дама сделала шаг назад, чтобы полюбоваться делом рук своих. Увиденное категорически ей не понравилось. Меня размотали. Эльжи вновь полезла в сумку и вытащила голубой пиджак из плотной ткани, на мой взгляд, несколько неуместный в Ойкумене.

Пиджак оказался безбожно велик в плечах, зато на груди никак не желал застегиваться. Видимо, он был рассчитан на фигуру пресловутой женщины с веслом. «Глянцевая» дама в очередной раз выразила неудовольствие, причем ее мнение, что я «выгляжу просто ужасно», разделили все присутствующие. Все шло к тому, что следующий номер журнала выйдет без меня. Я бросила отчаянный взгляд на Эльжи, та мгновенно поняла мое состояние и в очередной раз нырнула в сумку. На этот раз она копалась долго, пока наконец не выудила откуда-то с самого дна черный корсет.

— Вот, — она протянула мне это чудо портновского искусства. — Правда, это из другой коллекции, но, думаю, пойдет.