арендаторам. Например, Терское Войско со своих нефтяных месторождений получало до 2 млн. руб. в год. На Кубани сдавались нефтяные участки, были построены нефтеперегонные заводы. Войско Донское имело огромные прибыли от разработок угля в Донецком округе, Оренбургское Войско — от соляных месторождений. Рыболовные промыслы и рыбоперерабатывающие предприятия действовали в Донском, Кубанском, Терском, Уральском, Астраханском Войсках. Казачьи Войска юга давали 40 % зернового экспорта России. Процветало виноделие. На Дону изготовлялось знаменитое «Цимлянское», на Тереке — популярная «кизлярка». Кубань давала в год 700 тыс. пудов фруктов, 200 тыс. пудов ягод, 200 тыс. ведер вина. Сибирское Войско занималось пушным промыслом, поставкой ценных сортов древесины, кедрового ореха. Да и свои промышленные предприятия росли, как грибы. На территории одного лишь Кубанского Войска возникло 8 тыс. фабрик и заводов. И Казачьи Войска не требовали вложений, они стали вдобавок ко всему еще и прибыльными. Та же Кубань ежегодно вносила в государственныю казку свыше 100 млн. руб. [106].

Николай II, вступивший на престол в 1896 г., не обладал твердостью и решительностью отца. Старался действовать помягче, без конфликтов. И… пошел на поводу «общественности». Снова осмелела либеральная пресса, из всех щелей полезли наверх масоны. Нет, сам царь либералом не был, но под нажимом окружения шел им на уступки. Частные, вроде по мелочам. И характерно, что уже в 1896 г. был восстановлен милютинский закон, разрешавший иногородним селиться в Казачьих Войсках. И снова хлынули. Нанимались батраками к помещикам, богатым казакам, устраивались ремесленниками в городах и станицах, рабочими на шахтах, заводах. Арендовали войсковые и станичные земли. Да и среди казачьих офицеров большинство были бедны, получали значительные паи или наделы в частную собственность, а поднять эту землю не могли, поэтому сдавали в аренду.

И если, например, в Кубанском Войске с 1880 по 1890 г. в связи с «контрреформами» Дондукова- Корсакова доля иногородних снизилась с 43,8 до 38,7 %, то к 1900 г. она подскочила до 56,8 % [118]. Число иногородних превысило количество казаков. Результаты были негативными. С одной стороны, поток извне ухудшал положение казаков. Снижалось паевое довольствие. Уже не хватало земли для выпаса станичных табунов. А цены росли, и с 1900 г. для казаков, призываемых на службу, царь был вынужден ввести пособия в 100 руб. на покупку коня. Но, с другой стороны, и положение иногородних было тяжелым, они завидовали казакам, относились к ним неприязненно. Таким образом в Войсках возникли «мины замедленного действия».

А либеральная и масонская агитация, заражая умы, закладывала другие «мины» по всей стране. Но этому пока не придавалось должного значения. Россия выглядела несокрушимой. Она находилась на пике могущества. Покрывалась сетью заводов, фабрик, железных дорог. Занимала первое место в мире по производству хлеба, но вошла и в число ведущих промышленных держав. Строила мощный флот, перевооружала армию. В частности, казаки получили лучшие в мире на то время трехлинейные винтовки Мосина, револьверы Нагана, появились первые пулеметы Максима. Казачья артиллерия переходила на скорострельные орудия. И вооружаться было действительно не лишне. Заносчиво вела себя Англия. Все более откровенно бряцала оружием Германия — и удержать ее от войны временно удалось лишь заключением союза России и Франции. Николай II попытался решить проблему более основательно. Именно он был первым, кто предложил создать систему коллективной безопасности, механизмы мирного урегулирования конфликтов. По его инициативе в Гааге были созваны мирные конференции, учрежден международный арбитражный суд. Но… тогдашний Запад подобные шаги саботировал. Счел признаком слабости России. Над царем смеялись.

С Востока угроз, вроде бы, не предвиделось. У сибирского казачества после присоединения Средней Азии служба стала вообще спокойной. Отбивать наскоки кочевников уже не приходилось. А везти сибиряков служить в другие края считалось далеко и дорого. Да и не требовалась в армии дополнительная конница. И сибирских казаков использовали для гарнизонной, полицейской службы, в качестве сельской стражи, для этапирования ссыльных, охраны приисков, мест заключения. Но в Забайкалье и на Дальнем Востоке обстановка была иной. Внедрение западных держав и распространение наркотиков в Китайской империи привели ее в упадок. Государственная власть ослабела, в провинциях верховодили преступные группировки. Местная администрация сладить с ними не могла, а чаще контролировалась ими. Расплодились шайки хунхузов, которые стали совершать нападения и на русскую территорию. Да и контрабандисты теперь примыкали к мафиям, были отлично организованными, вооруженными. И у казаков-забайкальцев, амурцев, уссурийцев, солдат пограничной стражи (они вооружались и организовывались по образцу казаков) служба была действительно боевой. С постоянными стычками, перестрелками, погонями, выслеживаниями.

В 1895 г., пользуясь слабостью Китая, на него напала Япония. Разгромила армию, захватывала территории. Но вступились Россия и Франция. Под их давлением японцам пришлось вывести войска. А Россия за покровительство получила от китайцев в долгосрочную аренду Ляодунский полуостров, где начала строить Порт-Артур. Получила и разрешение на строительство через Маньчжурию экстерриториальной Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), значительно сокращавшей путь между Забайкальем и Приморьем. Однако эти приобретения вызвали и пагубные последствия. Япония затаила камень за пазухой. А для китайцев русские стали такими же «белыми» врагами, как англичане и французы.

В 1899 г. тайная организация «Большой кулак» подняла восстание ихэтуаней. Европейцы называли их «боксерами», поскольку ядро повстанцев составили школы боевых искусств. Выдвигался лозунг: «Уничтожим иностранцев!» Правительство императрицы Цы Си даже не пыталось бороться с мятежом, а неофициально поддержало его. Примкнули отряды хунхузов. Восстание быстро охватило страну, в июне 1900 г. ихэтуани вступили в Пекин и осадили международный квартал, где сосредоточились иностранные посольства. Вот тут-то западные державы предпочли «забыть» все противоречия и обратились за помощью к русским. А интересы России и без того были задеты. Китайцы напали на строящуюся КВЖД, зверски убивали служащих. Охрану дороги несли сотни стражников, сформированные из донских казаков. Они приняли бой, прикрывая русское население и позволяя ему уйти. И сами, неся потери, отступили в Харбин, который очутился в осаде. На Амуре хунхузы нападали на казачьи станицы. Большие силы китайцев собрались в Айгуне, бомбардировали из пушек Благовещенск. И царь дал согласие на участие в международной интервенции для наведения порядка.

Операцию предполагалось провести быстро, поэтому привлекались только войска, уже имеющиеся в Забайкалье и Приморье. В приказах частям писалось, что они направлены «для усмирения мятежников» в помощь «законному китайскому правительству». Но… императрица Цы Си в ответ на вмешательство иностранных держав объявила им войну. И против наших войск оказалась вся китайская регулярная армия, плохо обученная, но многочисленная и отлично вооруженная немецкими орудиями и винтовками. Тем не менее, с ней успешно справлялись. Отряд полковника Орлова из 5 тыс. забайкальских казаков вступил в Западную Маньчжурию, занял Хайлар. Харбин был деблокирован стрелками, прорвавшимися на пароходах по Сунгари. А начальник штаба Забайкальского Войска полковник Павел Карлович Ренненкампф двинулся на судах с казаками из Сретенска, по дороге усиливал отряд, собирая амурских станичников, прибыл в Благовещенск, соединился с его защитниками и 2 августа разгромил 9-тысячное китайское войско под Айгунем. И никакие боевые искусства не помогли. Ренненкампф с отрядом в 600 шашек пустился в преследование и велел так гнать противника, чтобы казаки «летели одновременно с вестью об Айгуньском побоище». И гнали до гор Хингана.

У англичан аналогичная попытка наступления кончилась плачевно. Командующий объединенной эскадрой Сеймур высадил 2 тыс. десантников, но они попали в окружение китайцев. Спас союзников присланный из Порт-Артура русский полк, прорвал кольцо и позволил отступить в Тяньцзинь, где русские и британцы были осаждены вместе. Но перебрасывались дополнительные силы, в том числе 1-й Верхнеудинский и 1-й Читинский казачьи полки. Заставили неприятеля снять осаду. Общее командование принял адмирал Алексеев. Когда у него собралось 8 тыс. бойцов, он перешел в наступление и наголову разбил 30-тысячную китайскую армию, она потеряла 3 тыс. человек и 46 орудий. Урон союзников составил 600 убитых и раненых, из них 168 русских.