сих пор не видел нашей главной достопримечательности – коллекции кофейных гибридов профессора Сантуша. Даже неудобно перед коллегой. Когда я приезжал в Лос-Анджелес, он был более любезен, сразу отвез меня в свою знаменитую Лабораторию генетической модификации злаковых культур. Извиняет то, что до сегодняшнего вечера Альберт и без моей помощи был загружен встречами, но вот настал и мой черед поучаствовать в удовлетворении научного любопытства знаменитого гостя. А заодно и поднять собственный рейтинг. Общение с Альбертом Неймайром – это честь и признак авторитета мирового уровня. Из всех ботаников университета на этой ступени стоят, пожалуй, лишь трое, и один из них молодой, но весьма перспективный профессор Рибейра. Приятно, черт возьми!

Франсишку неторопливо переоделся, выпил чашку кофе и, уже направляясь в прихожую, взглянул напоследок в зеркало. Молодой, целеустремленный, с живым умным взглядом – Неймайру такие нравились. В Лос-Анджелесской лаборатории девять из десяти сотрудников были именно такими, как Рибейра. Ну что ж, хорошо. Лишний плюс, пусть и не имеющий отношения к ботанике, не помешает. А когда Альберт окончательно убедится, что Франсишку не только выглядит увлеченным и перспективным, но и на самом деле таков, кто знает, какие мысли придут ему в голову? Может быть, даже… Нет, лучше об этом не думать. Чтобы не спугнуть возможную удачу. Ведь если Неймайр пригласит молодого бразильского коллегу поработать в своей генетической лаборатории, это будет настоящей удачей. Редкой и просто бесценной! Прочь, прочь… Мечты об удаче – не метод. Только кропотливый труд и научное мышление могут привести к вершине познания, а значит, и научной карьеры. Удача – это для игроков… А все-таки как хочется на нее надеяться!

Скучающий во дворе «Фольксваген» Рибейры напоминал клумбу. Но не потому, что принадлежал профессору ботаники. Это не было тонкой шуткой ироничных соседей. Просто в последние несколько недель устроители карнавалов взяли новую моду – сыпать с вертолетов на головы туристам лепестки экзотических цветов. Возможно, туристам это нравилось, а вот коренным жителям, и в особенности сотрудникам коммунальных служб, новая идея уже порядком надоела. Одно дело, когда ты окружен этими цветочными вихрями и метелями неделю, пока веселишься в раю, и совсем другое, когда они заметают тебя и твое имущество ежедневно несколько месяцев подряд. В конце концов, это начинает раздражать.

Франсишку смел лепестки с ветрового стекла и уселся за руль. Несколько мелких цветков ухитрились попасть в салон. Рибейра хотел чертыхнуться, но вдруг осекся. Цветки выглядели необычно. Во-первых, это оказались не лепестки быстрорастущих модифицированных роз, кои в немыслимых количествах выращивались на плантациях неподалеку от Жуис-ди-Фора. Это были цельные цветки размером с ноготь и совершенно неуместные на улицах Рио-де-Жанейро. То есть, с одной стороны, в появлении их здесь не было абсолютно ничего странного. Это растение уже сотни лет культивировалось в Бразилии и составляло львиную долю национального богатства страны. Но, с другой стороны, Рибейра никак не мог взять в толк, зачем кому-то понадобилось собирать эти цветки и разбрасывать их с вертолетов. Он порылся в «бардачке» и вынул оттуда складную лупу. Определить, что это за вид, Франсишку мог и без углубленного изучения, но сказалась привычка исследовать любую проблему обстоятельно и со всех сторон.

«Странно. Символично, разумеется, и все равно странно. Зачем разбрасывать цветки кофе? Устроители карнавала решили усилить эффект? Но ведь сыплющиеся с неба тонны розовых лепестков и без того захватывающее зрелище, к тому же более понятное туристам. А цветки кофе… Кто из этих приезжих болванов поймет, что это именно они? Разбрасывали бы тогда обжаренные зерна…»

Рибейра сложил лупу, аккуратно собрал цветки и ссыпал их в пустующую пепельницу. Выбросить их в окошко ему помешало какое-то смутное ощущение скрытого подвоха. Что-то в этих цветках было не так. Но для разбирательства не оставалось времени. До гостиницы, где остановился Альберт, в объезд мест для праздничных шествий было не меньше полутора часов «городского слалома». Франсишку уже десять раз пожалел, что не бросил свой «Фольксваген» на университетской стоянке. Сейчас бы спокойно спустился в метро и доехал минут за тридцать, а там уже оседлал бы верного «жука» и спокойно повез именитого коллегу в дендрарий любоваться кофейными гибридами.

Вот снова кофе. Совпадение? Понятно, что в Бразилии без кофе никуда, то есть между целью предстоящей экскурсии и «цветочным дождем» нет никакой связи, но все равно занятно.

К четырем Франсишку успел, хотя примерно на полпути ему пришлось изрядно понервничать. Полиция блокировала один из перекрестков буквально перед капотом его машины. Благо что загорелое, лоснящееся упругими полуголыми телами, украшенное перьями, сверкающее стразами и блестками шествие, в ритме самбы продвигавшееся по перпендикулярной улице, оказалось коротким. Движение машин было парализовано всего минут на двадцать. Рибейра терпеливо дождался отмашки полисмена и стартовал, как заправский гонщик «формулы жук». Правда, через два перекрестка он снова попал в небольшой затор, но из него профессор выбрался через каких-то пять минут. В общем, к четырем он успел. Альберт Неймайр – грузный, седой, с неизменной улыбкой во все круглое, добродушное лицо – как раз выходил из дверей университета. Гость даже не успел оглянуться, разыскивая взглядом своего нового гида. После теплого обмена приветствиями и ничего не значащими фразами они погрузились в «Фольксваген», где Неймайр мгновенно обнаружил незамеченный Рибейрой кофейный цветок.

– Занятно, – Альберт надел очки и поднес цветок к глазам. – Весьма занятно.

– Издержки шоу-индустрии, – смущенно пояснил Франсишку. – Я живу неподалеку от Копакабаны, а там каждый день устраивают какие-нибудь представления: то фейерверки, то лазерные шоу, то дожди из розовых лепестков. Сегодня, как видите, продюсеры представления решили поступить оригинально – осыпали туристов цветками кофе.

– Разве кофе сейчас цветет? – Альберт задумчиво потеребил цветок. – Он, конечно, напоминает… но нет, дорогой друг, это не кофе.

– Извините?

– Это искусная подделка, мистер Рибейра.

– Вы уверены? У меня не было времени, чтобы рассмотреть, но на первый взгляд выглядит как живой цветок кофе…

– Да, дорогой Франсишку, только на первый взгляд. Нет, вы частично правы, это живой цветок, но он серьезно модифицирован. Видите крапинки на лепестках? Первый признак искусственной модификации. Думаю, это декоративный вид, не предназначенный для получения зерен. Я, конечно, пока не видел коллекции профессора Сантуша, возможно, там найдутся и такие сорта…

– Нет, сэр, вы правы. Это что-то новенькое. Удивительно, что мы ничего не знали о выведении этого гибрида. Никаких сообщений в периодических изданиях или в Сети не было, я внимательно слежу за этой темой. Возможно, он выведен случайно, на плантациях, обслуживающих фирмы-устроители карнавалов.

– Но с ваших слов я понял, что для этих целей выращивают в основном розы.

– Да, но… мода меняется. Наверное, розы туристам уже приелись.