Она ответила ему недоуменным взглядом. Он, казалось, был чем-то напуган, в его глазах застыл невысказанный вопрос. Для такого отважного мужчины подобное состояние являлось нетипичным. Мгновение спустя он опустил ее на кровать и укрыл ярко-желтым одеялом, поправляя подушки, которые она приобрела так недавно и одновременно так давно, словно в другой жизни.

– Роланд. – Она чуть приподнялась, чтобы трясущейся рукой дотронуться до его лица. – Мне нужно многое сказать тебе.

– Тише! Сейчас тебе необходимо отдохнуть. Завтра вечером ты почувствуешь себя гораздо лучше. Ты снова станешь самой собой. Тогда мы обо всем поговорим.

– Самой собой? – Она моргнула, вспоминая свое обещание, данное богам. Если теперь она не сдержит клятву, то потеряет этого мужчину навеки. В этом можно было не сомневаться. – Нет, Роланд, я никогда не буду…

Он осторожно приложил палец к ее губам, призывая к молчанию.

– Отдыхай, моя птичка. Позже мы обо всем поговорим.

– Да. – Она не могла дольше бороться со сном и сомкнула отяжелевшие веки. – Да, мы можем поговорить позже.

Когда Рианнон пробудилась на следующий вечер, ее поведение разительно изменилось. Она не становилась прежней ни в тот день, ни в последующие. От внимательного взгляда Роланда не ускользнуло, что она окрепла физически. Ее прекрасные глаза больше не заволакивала пелена тумана, вызванная действием наркотика. Ее взгляд не был ни печальным, ни насмешливо– язвительным, ни призывным, как прежде. Рианнон превратилась в собственную тень, бледную копию прежней величественной женщины. Она вела себя тихо и неприметно, не вступала в споры с Роландом, какие бы несуразные замечания он ни делал.

Обеспокоенный, Роланд обратился к Эрику за советом.

– Как ты думаешь, мы все еще имеем дело с побочными эффектами транквилизатора Роджерса?

Эрик вопросительно изогнул брови:

– А почему ты спрашиваешь?

– Ты только посмотри на Рианнон! Она стала такой тихой, почти… ручной! И пребывает в таком состоянии, черт побери, уже целую неделю. – Говоря это, Роланд краем глаза наблюдал за Рианнон. Она сидела у ярко пылающего камина в огромном кресле, которое Роланд принес для нее из кладовой, и безучастно смотрела на пламя, поглощая его тепло и рассеянно поглаживая голову Пандоры, лежащей подле нее.

Эрик пожал плечами:

– Вероятно, она все еще пребывает в состоянии шока…

– У Рианнон никогда не бывает состояния шока!

– Тише! Она же тебя услышит, – произнесла подошедшая к ним Тамара. Джейми следовал за ней по пятам. – Сейчас не время огорчать ее. Отец Джейми должен прийти с минуты на минуту. Мы же не хотим, чтобы он стал свидетелем проявления ее негодования, правда?

– Дорого бы я заплатил, чтобы прямо сейчас стать свидетелем такой сцены, – пробормотал Роланд, когда они все рассаживались на стулья у камина.

– Главный зал выглядит намного уютнее, Рианнон. Ты сотворила чудеса, – произнесла Тамара.

Рианнон подняла глаза, чуть заметно улыбнулась и продолжила гладить пантеру.

– Да, – сказал Эрик, подхватывая начатую Тамарой мысль. – Свет ламп и свечей делает эти каменные стены уютнее, а гардины и ковры подобраны с большим вкусом. Роланд, ты не согласен?

Роланд молча кивнул. Хмурясь, он вглядывался в лицо Рианнон.

– Я все же настаиваю, чтобы ты позволил ей повесить твои картины, Роланд, – заметила Тамара.

Роланд пожал плечами. Он был вовсе не против, но отказался специально для того, чтобы заставить Рианнон яростно спорить с ним по этому поводу до тех пор, пока он не сдастся. Он так скучал по их словесным баталиям. Но она лишь кивнула, соглашаясь, и больше не поднимала этот вопрос. Ему хотелось накричать на нее за это.

Взгляды их встретились.

– Здесь очень мило, да. Жаль, что мы не можем здесь дольше оставаться. Люсьен все еще жив и прекрасно осведомлен об этом замке, поэтому будет лучше, если мы все переедем, – произнес Роланд, пристально вглядываясь в лицо Рианнон. Он заметил, как напряглись ее пальцы, сжимающие ножку бокала, как побелели суставы. «Хоть какое-то проявление чувств», – мрачно подумал он, а вслух добавил: – Мне не приходит в голову ничего другого. Что скажешь, Рианнон?

На мгновение глаза ее полыхнули пламенем, искры которого, казалось, могли испепелить ее новый ковер.

– Всего-то и нужно, – ответила она, выпрямляясь в кресле и поднимая вверх подбородок, – что найти этого мерзкого червяка и… – Она быстро моргнула и по очереди осмотрела всех присутствующих, затем откинулась на спинку кресла, словно спущенный воздушный шар, и покачала головой. – Роланд, что бы ты ни решил, я поддержу тебя.

Он прижал два пальца ко лбу, в то время как Тамара послала Эрику многозначительный взгляд. Эрик лишь кивнул.

Раздался громкий стук в дверь, и Рианнон грациозно поднялась. Она была одета в длинную, до пят, юбку. Блузка свободного покроя скрывала ее талию, а наглухо застегнутый высокий воротник – шею. Хуже всего было то, что ее великолепные волосы цвета воронова крыла были убраны в тугой узел на затылке.

Добавьте к этому образу очки в роговой оправе и грубые ботинки на шнуровке – и вы получите образ школьной учительницы из девятнадцатого века.

Она коснулась руки Джейми:

– Ты знаешь, что Роланд сделал это из лучших побуждений.

– Да, – ответил мальчик, дотрагиваясь до кармана, в котором лежало письмо от его отца. Роланд не ожидал, что адвокату удастся так быстро и легко отыскать биологического отца Джеймисона, который, кстати сказать, немедленно им ответил. – Я не сержусь. Нужно познакомиться с ним.

Рианнон погладила мальчика по волосам, затем крепко прижала к себе. Мгновение спустя Тамара сделала то же самое, а Рианнон открыла дверь.

Мужчина, стоящий на пороге, был ниже ее на шесть дюймов. Его телосложение свидетельствовало об активном образе жизни, его темные волосы были коротко подстрижены, а на носу красовались круглые очки. У него были очень добрые глаза, которые лишь на мгновение задержались на красавице, открывшей ему дверь, а потом, скользнув по всем присутствующим, остановились на Джейми. В них отражалось искреннее чувство.

Первое мгновение, показавшееся обоим вечностью, отец и сын смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Они уже успели немного познакомиться. обменявшись несколькими письмами и телефонными звонками. Роланд не мог не уважать взгляды Джеймса Кнадсона, который не пытался убедить Джейми полюбить его за один день. Он просто пригласил мальчика пожить несколько недель у него дома в Калифорнии, познакомиться с мачехой и сводным братом. Джейми согласился.

Роланд напрягся, когда Джеймисон сделал шаг вперед. Он подошел к своему отцу, и тот крепко обнял его. Когда он разомкнул объятия, то был вынужден пальцами смахнуть появившиеся в глазах слезинки.

Роланду невыносимо было смириться с мыслью, что придется отдать мальчика его биологическому отцу, но это решение было правильным. К тому же этот человек был тренером университетской футбольной команды. Чего еще было Джеймисону желать?

Мальчик повернулся и посмотрел Роланду прямо в глаза.

– П-папа, – запинаясь, произнес он, – это Роланд. Он не раз спасал мне жизнь. – Джейми прикусил губу. – А это Эрик, Тамара и Рианнон, – представлял он каждого по очереди. На глаза ему навернулись слезы.

Джеймс прочистил горло, явно несколько смущенный необычным местом действия и формальной одеждой всех присутствующих, за исключением Тамары. Он шагнул вперед и пожал каждому руку.

– Я знаю, как много вы все значите для… моего сына. – Роланду он пожал руку последним и продлил это рукопожатие чуть дольше. Он обратился к нему с такими словами: – Я не нахожу слов, чтобы выразить свою