— Ну вот, теперь у меня по всей ноге течет кровь.

— Это течет то, что осталось от яда, милашка. Не вздумай трогать.

— Мог бы и предупредить.

Хет хмыкнул.

Она тут же продолжала:

— Ладно, согласна, моя первая реакция никуда бы не годилась, но все же… Если они вернутся, то как мне с ними драться с такой-то ногой?

— А ты попробуй походить.

Она с трудом поднялась и запрыгала на здоровой, стараясь не перегружать больную ногу.

— Теперь куда лучше, — сказала она удивленно. — Болит, конечно, но нет ощущения, что в тебя с каждым шагом втыкается нож.

Хет оставил ее приходить в себя, отыскал свой бурнус, который тоже лежал на крыше, там, где его бросила Илин. Он вытащил «пузыря» и сделал ножом несколько разрезов в нужных местах. Потом вытянул наружу внутренности и выдавил содержимое из желудка. Из носа Хета текла кровь — открылся порез, полученный в той, более давней драке. Им повезло, что они сражались вдали от верхнего уровня Пекла — там хищники обезумели бы от желания добраться до них, привлеченные запахом свежей крови.

— И что же дальше? — Илин прихромала к нему и теперь стояла рядом.

— Хочу воды набрать.

— Но ты же не можешь спуститься! А вдруг они в это время вернутся?

— Я не могу им позволить поймать нас в ловушку без воды. Утром эта крыша превратится в раскаленный противень. Кроме того, из цистерны необходимо убрать дохлятину.

Вот теперь она не могла с ним спорить. Все ее инстинкты кричали, что источник воды должен быть сохранен.

Она ждала на краю колодца, пока он вытаскивал труп из цистерны и наполнял самодельный бурдюк у противоположного края бассейна. Из внутренних помещений Останца не доносилось ни единого звука, но Хет решил, несмотря на острое желание, не испытывать удачу и не проверять все самому. Илин спустила ему веревку, и он взобрался на крышу без всяких новых инцидентов.

Идея обыскать трупы обоих разбойников показалась Илин странной, но свой протест она выразила мягко, сказав:

— От них же воняет!

Результаты оказались никудышные: у бандитов нашлись два длинных ножа, но никаких боль-палок — целых или испорченных — не обнаружилось, как не обнаружилось и другого имущества. «Как будто они знали, что будут пойманы или убиты, и решили не оставлять нам ничего полезного») — думал Хет. Впрочем, столь сложная идея вряд ли была по зубам такой публике, как разбойники.

Они ждали, вслушивались, всматривались, а час спустя Хет сказал:

— Ловушка. Они и не думали, что эти трое вернутся.

— Странно, — отозвалась Илин и легла, положив голову на сгиб руки.

— Но откуда они знали, что мы еще тут? Просто счастливая догадка? — Хет думал вслух и очень удивился, когда Илин вдруг ответила ему.

— Есть способы определить, имеются ли поблизости живые существа, где они находятся и даже каковы их намерения, — сказала она несколько нерешительно.

Он ждал продолжения, но Илин молчала. Он уже видел, как она ходит в полной темноте, будто при ярком свете солнца, поэтому подумал, что в ее словах может быть известный смысл.

— А ты так можешь? Можешь ли ты сказать мне, где сейчас остальные бандиты?

— Нет. — Ее голос был лишен всяких эмоций.

Тоном фальшивого сожаления он отозвался:

— О…

Глубокий вздох Илин свидетельствовал и о ее огорчении, и о том, что она закусила губу.

— Для меня это было бы небезопасно.

— Понятно…

— Ничего тебе не понятно! — Она села, обхватив руками колени. — Нам известно, что древние маги обладали силами, которые сделали бы в их глазах Хранителей просто неразумными ребятишками, но из того, что они знали, до нас дошло лишь немногое. Мы не умеем делать волшебные машины или осуществлять огромные магические проекты, как могли Древние. И чем дальше продвигаемся мы по пути Знания, тем больше рискуем погубить душу. Если бы у меня были возможности Древних, я бы могла превратить Пекло вокруг нас в картинку в собственном воображении, увидеть все живые существа и даже сказать, какие из них мыслящие. Но если я попыталась бы сделать это без нужного обучения и тренировки, я приблизилась бы еще на шаг к тому дню, когда моя Сила неизбежно сделает меня безумной, и другие члены моей семьи будут принуждены отправить меня куда-то. Разве ты хотел бы видеть меня безумной?

— Ну, если бы ты и спятила, то большой разницы я бы наверняка не обнаружил, — отшутился Хет почти автоматически.

Он знал, что Хранители сходят с ума, но в случае Илин беспокойства не испытывал. Она была столь нормальна, что это даже раздражало.

Но ведь тот маньяк так быстро нашел его на среднем уровне Пекла…

Он слышал, как Илин постукивает пальцами по выветренному камню крыши. Она холодно сказала:

— Пожалуй, стоит переменить тему.

— А умение видеть в темноте — тоже из числа древних Знаний? — Хет не был уверен, что она ответит, но стремление вернуться к излюбленной теме разговора независимо от желания или нежелания слушателя было пороком, свойственным не одним ученым или коллекционерам.

Илин помолчала и наконец ответила:

— На самом деле это не совсем умение видеть в темноте. Это лишь проявление Видения, способности видеть Оком Разума. Это же Видение позволяет нам проникать взором в будущее. — Она нерешительно бросила взгляд на запад, на бесконечные пространства Пекла. — Ничего особенного в этом нет. Это первый признак потенциального таланта Хранителя.

— Откуда ты все это знаешь, Илин? Разве существуют какие-то тексты времен Выживших, посвященные магии Древних? Впрочем, если такой текст и имеется, так его наверняка прячут от Академии.

— Нет. Все знания передаются от Учителя к ученику устно, никаких записей делать не разрешается. Правда, и писать-то почти нечего. — Илин пожала плечами. — Но слова Старейшего Учителя — древнего мага, который выжил и обучил первого Хранителя, были таковы: «Магия дана человеку, чтоб защитить себя от грозящих ему молний». Для меня эти слова — главный стимул продолжать обучение. И еще он сказал: «Магия открывает ум для познания мира, и тогда выясняется, что мир вовсе не таков, каким представляется». Он сказал не совсем этими словами, но мысль именно такова. Во всяком случае, мне так кажется. — Она тяжело вздохнула. — Есть еще многое, что будет открыто мне позже. Я еще слишком молода в искусстве Силы, так они мне говорят.

Опять это аморфное «они»… Опять те, кто владеет реликвией, те, кто ожидает ее в городе, а возможно, и его тоже. Хету очень не понравилось упоминание о них.

Внезапно Илин спросила:

— А почему ты не живешь в Пекле? Зачем ты приехал в Чаризат?

— А ты почему Хранитель?

— Нет, я серьезно спрашиваю. Я позволила тебе укусить меня за ногу, и теперь ты обязан ответить мне на такой простой вопрос.

Хет наблюдал, как причудливо меняющий направление ветерок вздымает песчаную завесу на краю кровли Останца. Она сверкнула в лунном свете мириадами искрящихся драгоценных камней и исчезла во тьме. Десять лет назад Анклав оказался перенаселенным, и отдельные семьи перебрались в пещеры и туннели его внешних стен. Тогда, должно быть, это казалось неплохой мыслью, лабиринт ходов во внутренних стенах массивной, похожей на чашу скалы, где размещался Анклав, был слишком переполнен и даже стал опасным для здоровья. Поэтому во внешний периметр ушло так много народа, что само по себе