Надежнее? Значит, она сама смотрит на свой отъезд как на бегство? От чего бежать? От самой себя, от этого юноши с приятным голосом и выражением мужественности?

Она начала письмо:

«Друг мой!»

Взгляд ее снова обратился к тому, что за окном. Что может человек сказать, когда его мозг совершенно не в состоянии родить самую простую мысль? Что погода прекрасна, что она чувствует себя хорошо и надеется, что он также?

Она чувствовала, что должна написать ему и сказать, что ей не хватает его. Милые письма, которые она получала, какими-то особыми путями очарования говорили ей об этом ежедневно. Может быть, уехать в Париж сегодня же вечером? Она еще могла успеть. Не будет ли это слишком поспешно?

«Друг мой!»

Она отказалась от мысли писать.

Фокус, который, по пословице, верблюд не в силах исполнить, как следует быть, – нуль в сравнении с теми усилиями, которые нужны, чтобы написать любовное письмо, когда любви больше нет.

Вечерняя почта принесла пачку книг, письмо от де Солна и целую кипу вырезок об ее выставке. Тони с жадностью принялась проглатывать их. Она добилась имени в конце концов! Это казалось фантастическим и невероятным, но, свидетель Бог и ее текущий счет в банке, – все действительно так.

Ну, в конце концов, почему не разрешить себе приключение? В этом ведь нет ничего плохого. Жан не имел бы ничего против ее знакомства с этим молодым человеком, а сама она, во всяком случае на этой же неделе, вернется в Париж. Ей так нужен был отдых, и было бы глупо сразу кинуться домой.

Среди писем было одно от Жоржетты:

«Надеюсь, тебе живется хорошо. Я преподнесла Жюлю новость, что согласна выйти за него замуж. Он казался очень взволнованным. Меня лично это нисколько не волнует. Я вчера видела твоего маленького графа в автомобиле. Вид у него был веселый. Дама в черных кружевах была вместе с ним и выглядела еще более повелительно, чем всегда. Он меня узнал. Очень мило с его стороны. Я никогда не умела писать и потому кончаю это письмо. Симпсон шлет тебе свою любовь, он вчера подрался с терьером и сегодня имеет вид наказанного. Больше ничего, моя крошка.

Любящая тебя Жоржетта».

Тони долго раздумывала, какое платье ей надеть к обеду. Белое или черное? Нет, ярко-красное.

Она надела его, легкое шифоновое платье, вышитое темным золотом, и белую шляпу с пером. Надо одеться прилично, даже если не собираешься выйти после обеда. Чувство самоуважения или самооценки требует этого.

Женщина может определить точно свои чувства к мужчине по тем заботам, которые она посвящает своему костюму, когда должна встретиться с этим мужчиной. Тони выкурила несколько папирос и немного почитала за кофе.

Было почти половина одиннадцатого, когда она положила книгу и направилась к саду.

Глупо, что она пошла, но ведь, в конце концов, каждый должен иметь маленькое приключение в своей жизни.

Терраса была пуста. Чувство раздражения и унижения сразу охватило ее. Она быстро повернулась, чтобы уйти.

В одно мгновение Гуго преградил ей путь.

– Нет, вы не уйдете, – сказал он. – Раз вы пришли, вы должны остаться.

– Где вы прятались?

– Я сидел за колонной, ожидал вас. Я жду уже два часа.

– Вы думаете, я поверю этому?

– Если вы присядете, я постараюсь убедить вас. Он притащил из темноты шезлонг.

– Я поставил его сегодня вечером. Пожалуйста, прилягте.

Тони растянулась на кушетке. Дакр минуту остался стоять, затем намеренно уселся на кончике.

Лунный свет серебряными квадратиками ложился на них обоих через решетчатый переплет террасы.

– Какие у вас очаровательные ножки, – сказал он вдруг. – Я думаю, множество мужчин уже говорили вам это. Тони, почему вы не вышли замуж?

Тони слегка позабавил этот вопрос.

– Я думаю, по обычным и ясным причинам.

– Вы хотите сказать, что никогда не любили?

– Я этого не говорила.

– Значит, вы любили?

– Милый господин Дакр, вы что – инквизитор по специальности?

– Я не могу раскусить вас. На момент вы кажетесь совершенным ребенком и вслед за тем – циничной и утомленной от жизни!

– Эта комбинация звучит очень страшно, – спокойно ответила она. – Давайте не будем сейчас говорить о себе, лучше расскажите мне, что вы делали?