быть и не личным. Тони было очень скверно, но, во всяком случае, и ему было несладко, так как ее поведение так ужасно расстраивало его дела.

Тони открыла глаза.

– Фэйн! – прошептала она.

Он был только очень эгоистичен, но не бесчеловечен.

Он склонился над ней.

– Ты сама себе испортила, старуха, – сказал он неловко. – Ты, я думаю, скоро уедешь в Германию.

– На какой срок? – и она схватила его за руку.

– Бог знает, на год или около того, я полагаю. Тетя Гетти неистовствует. Ей пришлось достаточно горько, мне тоже досталось из-за этого. Дафнэ, разумеется, не знает ничего, но ее мать была очень огорчена этим. Конечно, тетя Гетти так раздражена против этого животного – Роберта.

– Ты не должен так говорить.

– О, конечно, не можешь же ты предположить, что мне нравится этот человек после всего, что случилось.

Он остановился и посмотрел на нее с любопытством.

– Слушай, Тони, я клянусь, что никому не скажу, что между вами было.

Его наглые молодые глаза хитро смотрели на нее. Яркая краска вспыхнула на ее бледном лице.

– Оставь мою комнату, пожалуйста.

Он с усмешкой повернулся.

– Держи свои секреты при себе, дорогая, но было бы лучше, если бы ты мне сказала.

– Уйди сейчас же, слышишь?

Он хлопнул дверью так сильно, что комната затряслась.

Тони лежала некоторое время тихо. Где-то часы пробили восемь.

Восемь часов – только полтора часа, как Роберт ее оставил.

Что бы он сказал, если бы знал?

Она вдруг выпрямилась. Неужели Фэйн снова пошел к нему?

Мысль, которая дремала в глубине ее мозга, стала медленно обрисовываться яснее. Она отгоняла ее, но мысль возвращалась вновь. Она закрыла лицо руками. Она силилась держаться твердо на ногах, но качалась туда и назад.

– Нет, нет… – прошептала она. Часы пробили четверть.

Она подняла лицо, когда звон кончился, и затем села, прижав к себе свисавшие руки. Она глядела напряженно, взволнованно, как будто выжидая, чтобы решиться на какой-то важный шаг.

Внезапно она изменила положение, встала, очень быстро надела пальто, шляпу и взяла мех. Она очень спокойно спустилась вниз в вестибюль и вышла на улицу.

В квартире Роберта тот же человек снова открыл ей дверь.

– Лорд очень занят, мисс, он укладывается в дорогу.

Тони вошла.

– Где он? – спокойно спросила она.

Лакей посмотрел на нее и ответил:

– Здесь, мисс, – и открыл дверь.

Она быстро вошла и закрыла за собой дверь.

Роберт стоял, нагнувшись над чемоданом, и укладывал книги. Он не поднял головы, предполагая, что это лакей.

– Роберт… – тихо окликнула Тони.

Он вскочил на ноги.

– Я думал, ты устроишь так, чтобы прийти еще на минутку, не сюда, конечно! Я предполагал, что ты будешь на вокзале. Дорогая моя, любимая, какое счастье снова тебя целовать. Как ты продрогла! Сунь руки ко мне за сюртук, и тогда ты…

– Они все узнали…

Она почувствовала, как его руки крепче сжали ее. Это сообщило ей внезапное ощущение доверия и покоя. Если бы руки ослабли, это значило бы, что он испугался.

– Ты хочешь сказать – Гетти?

Голос его был совершенно спокоен.

– И Фэйн.

– Что они сказали, дорогая?

Он вынул часы.