вечером!..

Береговой вернулся за стол, открыл файл и уставился на снимки – в тысячный раз. За последнее время он изучил их до мельчайших подробностей, знал наизусть и все же смотрел и смотрел.

Если митрофановская рука вытащила из кармана трупа пропуск, значит… Что это может значить?..

Где ты, где ты, великий сыщик Эркюль Пуаро, умевший делать выводы из всякой ерунды и гордившийся своими «серыми клеточками»? В очередном круизе на «Квин Мэри-2»?..

Макс за стеной уже не выл, а стонал, наверху, похоже, забивали сваи, а за стеной захлебывалась дрель. В редкие секунды передышки тишина казалась оглушительной, и тогда становилось слышно, как под окнами натужно ревет бульдозер.

Где-то в отдалении зашелся трелями мобильный телефон, Береговой стал шарить в бумагах, и шарил довольно долго, а телефон все не находился.

Наконец нашелся почему-то в ящике, где были навалены маркеры и диски, – как он там оказался?! – но к тому времени трубку уже положили.

Береговой посмотрел номер. Звонили из издательства.

Сердце вдруг стукнуло очень сильно и очень высоко, в горле.

…Зачем я им понадобился? Кто мог звонить? Меня оттуда выперли, а потом еще был скандал, и еще Покровская зачем-то караулила меня и что-то вынюхивала!..

…А может, это из кадров звонили – никак не могут свой чайник найти? Или что там у них было? Микроволновка?..

…Или это Жанна, спросить, как дела, и рассказать последние сплетни и пожаловаться – в утешение! – что без него «все не так, и работать невозможно!».

Во всяком случае, перезванивать он не станет.

Однако этот звонок вдруг навел его на мысль.

А что? Это вполне логично! Кроме того, подумаешь – спросить! Он спросит, да и все дела, терять ему нечего.

Боясь передумать, он нажал кнопку, выслушал сладкоголосые приветствия и сообщение о том, что он позвонил в издательство «Алфавит», и предложение «оставаться на линии или набрать номер абонента в тоновом режиме».

Он послушно набрал, прижал телефон плечом к уху и вытер вспотевшую ладонь о джинсы.

– Але, вас слушают, – деловито отозвалась трубка, и Береговой вздохнул.

– Пал Семеныч, это Береговой Владимир.

– Здоров!..

– Пал Семеныч, я вот по какому вопросу. Мне же пропуск, наверное, нужно сдать. Да?..

– Ну, верняк надо. Но ты с этим делом не колготись, Владимир! У нас пока никаких указаний нету.

– Каких… указаний?..

– Ну, чтоб изъять. Так что спешки никакой. А ты чего, где? На стройку, что ль, пошел?

– Почему на стройку?

– Шумно у тебя больно, говорю! Или ремонт наладил?

– Пал Семеныч, – сказал Береговой, – я пропуск обязательно сдам, только я его найти никак не могу. Куда-то сунул, и не знаю куда!..

На том конце хмыкнули довольно отчетливо.

– Чегой-то прям эпидемия с пропусками-то! – Павел Семенович был язвителен. – Все теряют, как один. Да ты небось заливаешь, Владимир! Ничегой-то ты не терял, а сдавать тебе неохота! Так я и говорю – можешь не торопиться. Указаний на твой счет не поступало.

– А кто еще потерял? – осторожно спросил Береговой.

– Дак все подряд! Митрофанова, твоя подруга душевная, но это уж давно было, Настя, бабкина секретарша, ну, та вообще без головы, она то и дело теряет, потом еще новенькая из хозслужбы, а тут на днях вообще история вышла на сто рублей убытку! У нас одну смену поменяли, взяли новых, а тех в Видное перевели, а тут Донцова возьми да приедь! А пропуска-то у нее сроду никакого нету и не было никогда, зачем ей пропуск, когда ее по физиономии лица вся страна знает! Так и не пустили ее, едрены пассатижи!..

– Донцову не пустили?!

– Дак говорю же, новых охранников взяли, а тех на склад в Видное перевели, с повышением, стало быть! А у этих инструкция – без пропуска чтоб муха не пролетела! Нет пропуска – до свидания! Вот она и стояла, по всем телефонам названивала, чтоб ее в родное издательство провели. Беляев, начальник наш, та-а-акой скандалешник закатил, та-а-акой разбор маневров с последующей рекогносцировкой местности, хоть стой, хоть падай. Но тут за дело. Инструкция инструкцией, а соображаться-то надо, верняк!

– Верняк, – повторил Береговой. – Пал Семеныч, а когда Митрофанова пропуск потеряла? Не помните?

– А ты че? Нашел, что ли?

– Да нет, я так просто.

– А так просто я тебе не вспомню. Вот когда новый ей выдали, могу сказать – тому три недели, это в журнале зафиксировано, потому за них расписываются. И не лезь ты в пекло поперед батьки, Владимир Береговой! Указаний нету твой изымать. Так что если тебе чего надо, приходи спокойненько!..

Береговой поблагодарил и попрощался.

…Значит, что-то с этим пропуском действительно не то!.. Значит, Митрофанова его вроде бы теряла, и ей даже выписали новый, и она расписалась за него в журнале у Павла Семеновича. Если она и впрямь его потеряла, им мог воспользоваться кто угодно – охранники пропусков не проверяют. Приложил карточку к турникету, как в метро, и вперед!.. А если не потеряла, а отдала? Например, убитому – непонятно зачем, но отдала и потом вытащила у него из кармана, чтобы не оставлять следов! Такое возможно?

Вполне. И тогда на самом деле получается, что Митрофанова причастна к убийству!

Тут Береговой вдруг подумал, что ничего о ней не знает – совсем. Интересно, а кто-нибудь в издательстве знает хоть что-то? Например, откуда она взялась, где работала раньше или, может, училась? Известно только, что она «отличница» и «бабкина любимица» и еще что она окончательно спятила, когда ее Веселовский бросил – а как такую не бросить?! Жениться, что ли, на ней прикажете?!

Тут Береговой фыркнул и покрутил головой – от негодования.

Надо узнать о ней как можно больше, вот что. Вдруг за ней водились какие-то темные делишки, ну, в прежней жизни! Интересно, Ольга о ней хоть что-нибудь знает?.. Впрочем, есть масса способов узнать подноготную, и он, Владимир, попробует что-нибудь выяснить – ну, хотя бы пока не прибыл очередной «ответ с отказом» из очередной конторы, куда он кинул очередное резюме!..

Телефон опять задребезжал.

Странное дело, звонили из издательства.

Что такое?.. Павел Семенович получил указание изъять у него пропуск?

Береговой выждал несколько секунд, а потом нажал кнопку.

– Алло.

В трубке молчали, и в отдалении слышался привычный офисный шум и движение, и он вдруг понял, как соскучился по работе!.. До слез, до детского спазма в горле.

– Алло?!

Он взглянул – телефон работал, и секунды бежали.

– Перезвоните, я не слышу.

И нажал «отбой».