возможным продолжать буксирование, и предложил экипажу приготовиться покинуть «Таити-Нуи».

С тяжелым сердцем люди упаковывали свои немногочисленные личные вещи, в то время как корабль совершал маневры, чтобы подойти к плоту. Когда это удалось, с палубы «Бакведано» было брошено несколько канатов, и началась эвакуация экипажа. Эту мрачную сцену несколько оживили такие забавные ситуации, как, например, эвакуация свиньи, которую Хуанито для облегчения транспортировки напоил вином. Накинув спасательный пояс, ее втащили с помощью каната на палубу. С такой же заботливостью Хуанито засунул обоих котов в мешок и крепко держал под мышкой. Пользуясь моментами, когда волны высоко поднимали плот, члены экипажа сначала переправили Бишопа, а затем сами, совершая акробатические прыжки, преодолевали опасную зону, в то время как борт судна дробил остатки плота. Вскоре «Таити-Нуи» окончательно разрушился от ударов о борта крейсера.

Когда стали выбирать спасательные канаты, на конце одного из них болталась вырванная из плота силой океана деревянная швартовая свая с изображением головы полинезийского божка. «Я взял его осторожно в руки и нежно погладил, как старого, дорогого друга», — вспоминает Ален. Тогда он еще не знал, что после нескольких месяцев несравненно более тяжких испытаний он все же возвратится на плоту в далекую Полинезию, сохранив взятый некогда оттуда деревянный тотем.

Покинутый экипажем «Таити-Нуи», как бы покорившись судьбе, медленно погружался в океан, оставаясь все дальше за кормой плывущего к Вальпараисо крейсера.

Когда на следующий день после долгого сна, позволившего людям восстановить силы, вся четверка собралась в каюте Бишопа, обращаясь к ним, старый моряк произнес: «Ужасно обидно быть вынужденным сдаться, когда цель почти достигнута. Строительство нового плота продлится долго, поэтому у меня не будет претензий, если вы отправитесь по домам сразу же после прибытия в Вальпараисо. Я освобождаю вас от данного мне перед отплытием слова, что вы возвращайтесь со мной на плоту».

Разумеется, заявление Бишопа вызвало бурный протест. Экипаж гордился своим более чем 4000- мильным рейсом и не считал поражением неблагоприятное стечение обстоятельств. Более того, все собравшиеся горячо заверяли, что хотят сопровождать Бишопа на обратном пути, даже если подготовка к нему займет много времени. Вероятно, это смягчило чувство горечи, которое испытывал Бишоп. Он долго всматривался в лица своих товарищей, отношением которых на протяжении бесконечно трудного 199- дневного рейса он мог гордиться. Потом произнес дружеским тоном: «В таком случае начнем вместе сначала».

В связи с драматическими событиями последних дней плавания «Таити-Нуи», а также длящимся уже несколько месяцев ожиданием его прибытия интерес к экспедиции достиг в Чили наивысшего предела. В Вальпараисо, куда «Бакведано» пришел через два дня, несметные толпы людей заполнили порт.

Вскоре прибыли на моторном катере секретарь экспедиции Карлос Пала-сиос и французский консул. Личный катер начальника военно-морской базы перевез на берег членов экипажа «Таити-Нуи», выглядевших не очень представительно в своей порядком потрепанной одежде на фоне офицеров, сверкавших позолотой нашивок. Когда после проведенных в океане 202 дней пятеро мореплавателей сошли на берег, раздались овации многочисленных толп встречавших. Слышались возгласы «Да здравствует „Таити-Нуи“!», «Да здравствует Франция!». Военный оркестр сыграл «Марсельезу». Торжественная процессия проследовала в городскую ратушу Вальпараисо, где членов экипажа уже ожидал официальный приветственный комитет во главе с бургомистром.

«Мы построим новый плот», — заявили члены экапижа «Таити-Нуи» через два часа после того, как ступили на берег. На следующий день после прибытия в Чили мореплавателей посетил президент самого крупного в стране яхт-клуба, предложив широкую помощь, если только Бишоп захочет строить «Таити-Нуи II» на базе клубной верфи. Со всех сторон продолжали поступать предложения о помощи; не} было недостатка в советах и словах одобрения. Мореплаватели с жаром взялись за дело, преисполненные надежд получить реванш у океана.

Увы, злой рок, очевидно, все еще тяготел над экспедицией: Бишоп вскоре оказался в больнице, где было установлено, что у него двустороннее воспаление легких. Это означало, что потребуется несколько месяцев для восстановления здоровья. И, что еще хуже, он не мог написать обещанные многочисленным иллюстрированным журналам статьи. Итак, последовало еще и финансовое фиаско экспедиции. Правда, Бишоп заявил, что намерен добыть средства для строительства нового плота, написав книгу о путешествии «Таити-Нуи». Однако это означало, что рейс откладывается по крайней мере на несколько месяцев.

В этой неопределенной ситуации Мишель и Фрэнсис, которых призывали на Таити домашние дела, отказались от участия в обратном рейсе. Вскоре уехал и Хуанито, который с самого начала экспедиции был ее участником лишь в одну сторону. Таким образом Бишоп остался без плота, без денег и без экипажа, больной, хоть и в дружелюбной, но все же чужой стране. Однако несгибаемая воля этого исключительного человека и обаяние его личности оказались сильнее обстоятельств: несмотря ни на что, правда лишь через год, он все же поплыл на плоту к своей любимой Полинезии.

После двухсот дней, проведенных в океане, бросив тонущий «Таити-Нуи» и прервав путешествие всего лишь в нескольких сотнях миль от долгожданного побережья Чили, 66-летний Эрик де Бишоп все же был встречен в Вальпараисо восторженными приветствиями и с глубокой сердечностью, тем не менее его планы строительства нового плота и возвращения на нем в Полинезию оказались весьма проблематичными.

Двустороннее воспаление легких, пребывание в больнице, тот факт, что команда распалась, — все это не сулило надежд на скорое возобновление плавания. Однако Бишоп был человеком исключительно стойким и упорным. Он взялся писать книгу, как только смог подняться с постели. Книга должна была принести ему доход, который позволил бы подготовить новую экспедицию. Единственный оставшийся с ним член экипажа — Ален Брэн — тоже не терял времени даром. Благодаря его энергии, а также заявлению Бишопа, что новая экспедиция непременно состоится, гостеприимное Чили предложило материал для сооружения плота и рабочую силу. Ален на протяжении длительного рейса проявил разнообразнейшие способности, и Бишоп доверил ему проектирование и строительство «Таити-Нуи III».

В начале сентября 1957 года было решено, что, поскольку бальсовую древесину добыть трудно, лучше использовать древесину кипариса. Вскоре были срублены и доставлены 50 стволов толщиной 45 сантиметров, и Ален приступил к строительству плота. Он отказался от канатов, опасаясь, что они будут перетерты твердой древесиной, и скреплял бревна деревянными костылями. Таким образом из трех слоев бревен был сооружен корпус плота, пробитый костылями навылет. Палуба, мачты, домик были почти такие же, как на предыдущем плоту. Как символ верности первоначальной цели, на корме был укреплен случайно уцелевший обломок сваи «Таити-Нуи» с изображением полинезийского божка. Тем временем Бишоп работал над своей книгой. Действительно, экспедиция, как он сам говорил, досадила многим, тем не менее книга представляет собой превосходное описание необычного путешествия.

Вскоре Бишоп принял в команду молодого француза Жана Пелисси, океанографа, который принимал участие в двух арктических экспедициях. Он обладал немалой выдержкой и стойкостью — Чертами характера, отнюдь не лишними для человека, собирающегося отправиться в экспедицию на плоту. Следующим членом экипажа стал немецкий инженер Ганс Фишер. К сожалению, оба не могли принять участие в строительстве плота, так как до конца года были связаны контрактами. К счастью и великой радости Алена, неожиданно появился Хуанито Бугвено, энергичный повар с предыдущего плота. Он взялся помогать Алену с энтузиазмом, весело и был ему очень полезен. Многие люди бескорыстно помогали экспедиции. Особенно запомнился мореплавателям начальник станции в Конститусьон, приморской местности, где осуществлялось строительство. Это он познакомил Алена с таинственным миром радиосигналов на станционном телеграфе. Этот доброжелательный человек добыл всевозможные медикаменты, провиант, якоря, паруса и много другого снаряжения. Если бы не его бескорыстная помощь, как вспоминает Ален, строительство плота и приготовления длились бы вдвое дольше и стоили бы огромных денег.

В начале 1958 года работы были близки к завершению. Плот спустили на воду и приготовились двинуться в путь. Вскоре привезли целый грузовик оборудования для океанографических и метеорологических исследований Жана. Прибыл и он сам вместе с Гансом, который оказался славным человеком, но совершенно неприспособленным к тяготам морского путешествия. Оба новичка пришлись не по вкусу таким тертым калачам, как Ален и Хуанито. До сих пор непонятно, почему Бишоп отказал дюжине