отговорить.

— А я и не собирался, — отозвался он, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. — Я подумал, что мог бы сопровождать тебя туда.

Она повернулась к нему и переспросила:

— Вот как?

В последнее время Тони никогда не делал этого: обычно каждый из них имел свои собственные планы, если они не встречались здесь, у нее дома.

— Да. Почему бы мне не заехать за тобой в три часа? — предложил он.

— Ну… Очень мило, что вы мне это предложили, но в этом нет никакой необходимости. Меня будет сопровождать Дики.

Он резко сел, так что с него слетела простыня.

— Дики? Ты имеешь в виду Милтона?

— Да. Он в последнее время довольно часто меня сопровождает. Ну вот. — Она подошла к кровати и повернулась к нему спиной. — Можете зашнуровать мне корсет.

Пока она придерживала по бокам корсет из шелка и китового уса, он взялся за шнуровку и начал ее затягивать.

— Значит, ты завела себе молодого человека?

— Я бы так не сказала, — ответила она с неподдельным изумлением. — Мы с Дики просто друзья.

«Вот как? Интересно, а Милтон тоже так считает?» Почему-то Тони сильно в этом сомневался. Но с другой стороны, этот человек помешан на сплетнях и моде, так что не исключено, что Габриэла просто развлекается. Однако не собирается ли он заманить Габриэлу к себе в постель? Тони яростно дернул за шнурок, заставив Габриэлу протестующе вскрикнуть.

— Осторожнее! — предупредила его она. — Я люблю, чтобы корсет сидел плотно, но не был затянут настолько, чтобы становилось трудно дышать!

— Извини, — пробормотал он.

Покончив с нижним бельем, она прошла к гардеробу и достала оттуда дневное платье: выбранный ею наряд из лилового узорчатого муслина волнами упал вокруг нее, когда она надела его через голову.

Выбравшись из постели, Тони подошел, чтобы помочь ей с пуговичками на спине. Однако перед этим он обнял ее и, повернув к себе, одарил медленным и бесконечно нежным поцелуем. Когда он отпустил Габриэлу, на ее губах осталась мечтательная улыбка.

Спустя несколько часов в большой гостиной Гамильтонов Тони прислонился к колонне, держа в руке рюмку с вином, и стал незаметно наблюдать за Габриэлой. Она была поглощена разговором с Джулианной и Лили, чья фигура начала чуть округляться. С ними была еще одна женщина, имени которой он никак не мог припомнить. Рассмеявшись каким-то словам, Габриэла откинула голову. При виде этого у него разгорелась кровь и возникли мысли о приближающейся ночи. Одной из множества ночей, которых он теперь ждал с постоянным приятным предвкушением.

И тут, поднося к губам рюмку, чтобы отпить еще глоток, он вдруг понял, что дело тут не только в постели. Он получал удовольствие от всех часов, которые они проводили вместе, и, видимо, именно поэтому в последнее время стал уделять ей значительно больше времени — даже в тех случаях, когда это было вовсе не обязательно.

Например, сегодня он должен был отправиться в свои конюшни, но вместо этого он решил отправиться сюда. Утром его предложение сопровождать ее к Гамильтонам было сделано импульсивно, но узнав, что она намерена отправиться туда с Дики Милтоном, он принял решение обязательно присутствовать.

Наверное, он мог бы настоять на том, чтобы сопровождать ее сюда самому, но она удивилась бы такой его реакции. Откровенно говоря, он не сомневался в том, что Габриэла ему верна. Он настолько полно удовлетворял ее сексуально — часто овладевая ею по нескольку раз в день, — что у нее никак не могло остаться времени и сил на кого-то другого. И потом — он ей доверял, был совершенно уверен в том, что она никогда не изменит ему с другим мужчиной.

Тогда что же не дает ему покоя? Если задуматься, то нынешняя ситуация должна его вполне устраивать: все преимущества брака без каких бы то ни было обременительных обязанностей. Ему следовало бы радоваться такому обороту дел. У него было все, чего он, по собственному утверждению, хотел: великолепный секс в любое время и к тому же женщина, которая родит ему законных детей и обеспечит продолжение рода. Тогда почему его все время гложет какое-то недовольство? Почему он мечтает о чем-то еще — о чем-то большем? В последнее время он сам себя не понимал. Если бы только Габриэла не придумала всю эту чушь относительно собственного дома! Они все равно практически живут вместе. Если бы только она уступила и вернулась к нему, все стало бы прекрасно.

А так ли это?

Ведь она должна видеть, что его не интересуют другие женщины. Что до ее обвинения, будто он использует ее в качестве племенной кобылы, то это явная нелепость, потому что ему нужны не только дети — ему нужна она. И не только в постели. Ему нравится Габриэла — она ему всегда нравилась. Она заставляла его улыбаться, ему было с ней интересно. Когда они оказывались вместе, его больше никуда не тянуло. А когда они разлучались, ему хотелось поскорее вернуться к ней.

Он снова посмотрел в ее сторону и почувствовал, что у него в груди стало тесно. Он поспешил сказать себе, что просто ленч сегодня был слишком плотным. А потом он увидел, как к ней подходит Дики Милтон: он поцеловал ей руку и сказал что-то, заставив ее весело рассмеяться. Тони нахмурился и залпом допил вино.

Наблюдая за ними, он вспомнил свои слова о том, что в будущем позволит ей вести свою жизнь, не слишком это афишируя, — и понял, что лгал. Он никогда ее не отпустит! А если какой-нибудь другой мужчина осмелится к ней прикоснуться, он заставит этого человека сильно об этом пожалеть.

Спустя почти час Милтон вышел из гостиной. Поставив рюмку, Тони последовал за ним.

— Милтон, — сказал он, когда они оба оказались там, где их не могли услышать посторонние, — я хочу с вами поговорить.

— О! Привет, Уайверн! А я не знал, что вы все еще здесь. Я заметил вас за ленчем, а потом вы куда- то исчезли.

— Я был тут. И у меня была прекрасная возможность наблюдать за происходящим.

Милтон бросил на него взгляд, полный любопытства.

— Вам следовало бы присоединиться к нашему разговору. Дамы рассказывали о последнем бале. Было довольно забавно, надо признаться.

— Да, я заметил ваше внимание. Особенно по отношению к моей жене.

Надо отдать Милтону должное: он даже не дрогнул, встретив яростный взгляд Тони, и ответил ему совершенно спокойно:

— Герцогиня — очаровательная молодая женщина. Я всегда с удовольствием бываю в ее обществе.

— Ну, с этого дня у вас не будет такой возможности. Насколько я понял, вы сегодня сопровождали ее сюда. В будущем она не будет нуждаться в вашей помощи.

— Вы мне угрожаете? — осведомился Дики с явным изумлением.

— Если на то пошло — да. Я не хочу, чтобы вы продолжали с ней видеться. И не желаю, чтобы вы говорили ей почему. Я предоставлю вам самому найти убедительные отговорки.

Несколько секунд Милтон продолжал взирать на него, а потом весело расхохотался. Его смех продрал Тони спину словно тупая бритва.

— Верить ли слуху? Вы ревнуете вашу собственную жену! Я никогда не доверял романтическим историям относительно вашей поспешной женитьбы. Будто бы вы безумно влюбились и вскружили ей голову. Злые языки поговаривали, что она ждет ребенка от вас, в этом все дело.

Милтон погладил пальцами цепочку от карманных часов и добавил:

— Когда я услышал, что вы разошлись, то решил, что был прав и что она вам надоела, как и все другие женщины до нее. Но тут вы начали активно посещать жену в ее особняке… Интересный поворот событий, прямо скажу. Однако до этой минуты я так и не догадывался, в чем дело.

— Да? — отозвался Тони, почти зарычав. — И что же это за дело?