книжные полки и все остальное. Глядя на чертеж через плечо жены, Палмер довольно легко определил, что помещение квадратное и одна стена длиною примерно 14 футов целиком отведена под книжные полки. – А письменный стол надо поставить у противоположной стены, – сказал он.

– Как бы ты хотел сидеть за столом, когда будешь работать, спиной к стене или наоборот? – спросила Эдис.

– А чем, собственно, я буду здесь заниматься?

Эдис пожала плечами:– Не имею ни малейшего представления, дорогой. Знаю только, что в Чикаго у тебя был кабинет, и могу поклясться, он будет у тебя и в Нью-Йорке.

– Эдис, какую роль я должен буду играть здесь? Добродушного старого банкира в семейном окружении? Или энергичного молодого финансового магната?

– Вся беда в том, – прервала его Эдис, – что если мы вмонтируем его с той стороны, то не получится освещения, нужного тебе для работы. Свет из окон будет бить тебе прямо в глаза.

– Эдис, – резко возразил Палмер. – Едва ли это имеет значение. Сначала следует ответить на вопрос, зачем мне вообще этот кабинет? Может быть, я буду сидеть здесь лишь иногда, и то по вечерам.

– Да, правильно, – ответила она и повернулась в его сторону. – Ну, так как же?

– Ты снова спрашиваешь меня? Мне казалось, что это я задал тебе вопрос.

Несколько мгновений она молча наблюдала за ним с присущим ей видом, будто знала не только то, что у него на уме, но и вообще все, что делается на свете.

– Разумеется, – проговорила она наконец, – дети тоже время от времени будут пользоваться этой комнатой. Ведь все справочники будут здесь.

– Ну вот, теперь мы уже сделали какой-то шаг вперед. Это мой кабинет, но и дети будут пользоваться им время от времени.

– Может быть, даже каждый день. Не забывай, что здесь у нас будут энциклопедии, словари, все книги по экономическим вопросам и банковскому делу и…– Она замолчала и снова посмотрела на него. – Что еще хотел бы ты поставить сюда? Справочник Поулка? Биографический справочник? Сборник цитат? Бартлетта?

Палмер смахнул с чертежа пыль и присел на край стола. – О господи, для чего мне вдруг понадобился Бартлетт? – недоуменно спросил он.

– Для твоих выступлений, к которым ты теперь должен готовиться.

– Я сам их не готовлю.

Некоторое время она стояла, опустив глаза, словно разглядывая паркет. Потом медленно подняла голову и в упор посмотрела своими светло-карими глазами в глаза Палмеру. На этот раз ее взгляд был не всеведущим, а удивленным.

– Как, разве ты не сам их пишешь?

– Целый отряд писак работает над ними.

– Кто же? – удивилась Эдис.

– Кто? – словно эхо повторил Палмер. – Ну, служащие банка, сотрудники Бернса. Многих из них я даже не знаю.

Почувствовав в своем признании что-то неладное, Палмер встал и направился к двери, бросив на ходу:– Твои пять или десять минут истекли, Эдис.

– Да, я знаю. – Она продолжала пристально глядеть на него. – Вудс!

– Да?

– Скажи мне: если ты сам не пишешь свои речи, то что же ты делаешь в банке целыми днями?

Палмер сделал нетерпеливый жест и сам был поражен тем, как открыто прорвалось у него раздражение и желание опередить ее и самому нанести первый удар, чувствуя, что она готовится к нападению…

– Ну, что за дурацкий вопрос, – проговорил он.

– Да, конечно. Но ты взял за правило почти ничего не говорить мне, и это ставит меня в дурацкое положение.

– Я не заставлял тебя…

– Вот как с этим кабинетом, – быстро продолжала она. – Получилось довольно глупо, не правда ли? Но будь на моем месте архитектор или декоратор, ты бы счел своим долгом все им объяснить. Может быть, для тебя будет лучше, если я устранюсь от дел, связанных с перестройкой и отделкой дома, и всем этим займутся специалисты? Может быть, для них ты найдешь время, которого не можешь выкроить для меня, и дашь им необходимые указания. Затем я смогу выспросить обо всем у них. Так по крайней мере я буду знать, что ты…– Она внезапно умолкла, закусив нижнюю губу словно для того, чтобы не прорвались еще какие-то слова.

В следующее мгновение она снова склонилась над чертежом.

– Машина ждет тебя внизу, – сказала она своим обычным спокойным тоном. – Уже без двадцати девять.

– Да, – ответил он, не двигаясь с места. – Послушай, мне, право, жаль, что я огорчил тебя. Но твой вопрос действительно был каким-то чересчур уж наивным, черт побери.

– Какой вопрос?

– Относительно того, чем я занят весь день в банке.

– Я не сомневаюсь, что ты много работаешь, – сказала она все тем же спокойным и рассудительным