Палмер развернул лист, оказавшийся бланком «Юнайтед бэнк», напечатанным золотыми буквами.

Аккуратно отпечатанный заголовок размноженной на ротапринте информации гласил:

Палмер вступает в компанию, чтобы возглавить борьбу против сберегательных банков

Палмер с удивлением поднял глаза на Бернса. – Никто не согласовал этого со мной. Официально я приступаю к работе лишь через месяц.

– Вуди, мы, как говорится, плывем в одной лодке. Я взял эту копию со стола высокой блондинки, сидящей при входе на верхнем этаже.

– Но ведь вы же советник ЮБТК по вопросам рекламы? – вызывающе спросил Палмер. – Разве такого рода материалы рассылаются без вашей визы?

– Никому не известно, что это входит в мои обязанности. Вот почему было так важно, чтобы Лен Бэннон увидел нас вместе.

– Тогда кто же, черт побери, рассылал это сообщение? Отдел рекламы? – спросил Палмер, начиная злиться.

– Ну да, кто же еще!

– Даже предварительно не согласовав со мной! Что за бесцеремонность, черт возьми.

Бернс развел руками, подняв ладони вверх, и незастегнутые обшлага его рубашки виновато затрепетали, словно крылья. – Вам что-нибудь не нравится в этой информации? – спросил он.

– Не знаю, – буркнул Палмер и, спохватившись, что еще не прочел содержание сообщения, снова взялся за него:

«Лэйн Бэркхардт, президент и председатель правления ЮБТК, крупнейшего американского банка, объявил сегодня, что известный чикагский банкир, Вудс Палмермладший, бывший президент…»

Рядом с локтем Бернса снова тихо, но настойчиво зазвонил телефон.

Палмер прервал чтение.

– Вероятно, Каракас, – виноватым голосом сказал Бернс. – Хэлло? -

Но его рот, твердо и жестко произнесший букву «о», внезапно смягчился.-

Это вас вызывают, – сказал он и передал трубку Палмеру.

– Хэлло?

– Мистера Палмера, пожалуйста, – ответила телефонистка.

– Палмер у телефона.

– Вас вызывает междугородная станция, подождите, пожалуйста.

Палмер подождал. Линия безмолвствовала. Тогда он сказал: – Говорите же, пожалуйста.

– Вудс? – прозвучал необычайно взволнованный голос Эдис. – Хэлло, Вудс?

– Эдис, откуда ты?

– Я звоню с дачи. Без конца звонит телефон, газеты хотят знать. Вудс?..

– Да, да, я слушаю.

– Вудс, это верно?

Несмотря на то что ее манера говорить, привитая ей в колледже Уэллсли, надежно скрывала какие бы то ни было внутренние переживания, Палмер достаточно хорошо знал ее и сразу почувствовал, что в созданном ею вокруг себя и своей семьи искусственном мирке что-то сместилось. Как будто кто-то кинул в окно кирпич и осколки стекла разлетелись по ковру.

– Что верно, Эдис? – спросил он, не понимая, почему его радует возможность немного ее помучить.

– Про твою новую работу? Говорят… представитель «Чикаго трибюн» спрашивал меня и были люди из бюро «Сан-Таймс» в Нью-Йорке, Вудс?

– Разве Джерри не сказала тебе?

– Джерри? – Голос Эдис немедленно утратил оттенок обиды и зазвучал собственнически. Дети – это уже ее забота. В разговоре он коснулся детей. – Какое отношение имеет ко всему этому Джерри?

– Эдис, я же звонил сегодня утром.

– Звонил? Сюда к нам?

– Ну да. Тебя не было, и я просил Джерри…

– Меня не было сегодня утром? Когда же это было? – спросила Эдис.

– О, черт. Может быть, в восемь или в восемь тридцать по вашему времени.

– Чепуха, – возразила Эдис, снова почувствовавшая твердую почву под ногами. – Я была дома до десяти часов.

– Я попросил Джерри отыскать тебя. Она по своей милой привычке куда-то запропастилась, а потом сказала, что не могла тебя найти.

– Ну, дорогой мой, этого следовало ожидать от девочки ее возраста. – В голосе Эдис зазвучала привычная уверенная интонация. – С ней сейчас происходят всякие перемены. Это естественно.

– Ну, ладно, – сказал Палмер. – Скажи, как у вас там дела?