– Я ведь и сам недавно пришел. Неужели два года?

Она немного подумала:

– Очевидно, так. Этого я и не заметила, но, очевидно, это так.

Они опять замолчали. Палмер поискал глазами Бернса и увидел, что тот беседует с бывшим губернатором штата.

– Надеюсь, вы не очень хотите пить, – сказал Палмер. – Мак снова остановился.

– Почему бы тебе не поймать его, мы тебя подождем.

– Я…

– Иди, дорогой… Мы с мисс Клэри найдем о чем поговорить.

– Я уверен, что он вернется через…

– Посмотри, теперь его перехватил сенатор. – Она сунула ему в руку свой пустой бокал. – Мы будем или здесь, или…– она оглянулась, – или за первым столиком.

Палмер взглянул на Вирджинию и не смог понять какого-то особенного выражения ее глаз. – Я сейчас же вернусь. – И, чувствуя просто тошнотворную слабость в животе, он отошел.

– …стоила мне двадцать тысяч в год на содержание, но это было…

– …назвать эту больницу в честь моих родителей, если я помру через…

– …можно выставить пуэрториканца в списках на голосование. Голоса спиксов [Американское прозвище для людей латиноамериканского происхождения.] не…

Он нашел Бернса у бара, поглощенного разговором с Виком Калхэйном.

– Мак, – обратился к нему Палмер, – большое спасибо. Бернс повернулся к нему с медленной, наглой улыбкой. – Интересно, о чем, черт побери, они будут говорить, Вуди, детка? Твоя жена довольно проницательна, не правда ли?

Палмер заказал три бокала шампанского.

– Как ты уговорил Вирджинию прийти с тобой?

– Личное обаяние. Ты должен быть рад, что я служу громоотводом, радость моя.

Палмер хотел было сам взять бокалы шампанского, но передумал и обратился к буфетчику:

– Пошлите официанта с этими бокалами и бутылкой. Первый столик справа. – Он еще раз посмотрел на Бернса, потом отошел.

Зал был так набит, что некоторым гостям пришлось стоять у двери в надежде на появление свободного места. Среди них Палмер заметил двух терпеливо ожидающих мужчин, в которых он узнал делегатов Объединенных Наций, правда не от какой-нибудь большой страны. Он начал медленно пробираться сквозь эту ужасную толкучку.

– …открылись на десяти и одной восьмой, а к закрытию упали до шести. Это?..

– …платья у Сакса слишком безвкусные. Есть магазин в Майами у…

– …я сказала бы, очаровывает женщин. – Палмер удивился, узнав голос Эдис. Он увидел ее недалеко от себя около пустого столика.

– …совершенно верно, – говорила Вирджиния, – это его любимая поза: как будто он совсем потерял самообладание и вот-вот потерпит крах. Я думаю, это и привлекает женщин.

– Но во всем этом, несомненно, очень много наигрыша, – ответила Эдис.

– Да, но на определенный тип женщин даже наигрыш производит глубокое впечатление.

– Не похоже, чтобы вы принадлежали к этому типу.

– Я убеждаю себя, что я не такой тип.

– Более того, – сказала Эдис почти торжественно, – я тоже говорю вам это.

Некоторое время обе женщины молчали. Они, казалось, не видели Палмера. Даже отделенный от них несколькими метрами расстояния и людьми, Палмер чувствовал их безмолвное напряжение.

– С моим мужем трудно работать? – неожиданно спросила Эдис.

– Ну… я бы не сказала.

– А что бы вы сказали о нем?

Вирджиния помолчала.

– Как его подчиненная, разговаривающая с его женой, – продолжала она каким-то тонким резковатым голосом, – я думаю, я вообще бы… ничего не сказала.

– О, – приятно улыбнулась Эдис и, повернувшись, увидела Палмера. – Вот и он. Но без вина. Что такое, дорогой?

– Я велел официанту принести его.

Она посмотрела на свои крошечные часики – маленькую плотную гроздь бриллиантов на запястье.

– Он не успеет. Уже десять часов.

– Вы уходите? – спросила Вирджиния.