обстоятельствах он сможет первым опубликовать их. Но Палмер понимал, что недостаточно знает ситуацию, чтобы дать такое обещание. Кроме того, размышлял он, для чего говорить? Что вообще, кроме неприятностей, приносят разговоры? А здесь и так их было слишком много.

– Я бы хотел помочь вам, – заявил Моллетт. – Но с вами не легко иметь дело.

Вирджиния кашлянула.

– Этот невозможный человек, – обратилась она к Палмеру, – один из немногих людей, которые действительно могут помочь.

Палмер поднял стакан, но, раздумав пить, поставил его обратно. И, как бы укрепляя свое решение, отодвинул стакан в сторону.

– Прежде всего я должен знать следующее, – начал он. – Давайте предположим, что я сказал вам нечто секретное, что, может быть, никогда не станет материалом для печати. Давайте также предположим, что это не может быть доказано или же что я абсолютно не прав, а также давайте предположим, что мои сведения неполны и потребуют дальнейшей работы с вашей стороны. Будете ли вы удовлетворены, делая эту работу и не зная, появится ли у вас когда-нибудь возможность напечатать статью или нет?

Небольшой мягкий рот Моллетта растянулся в притворносладкой улыбке. – Я ужасно люблю работать над тем, что не будет напечатано. – Потом серьезно:– Давайте суть дела. Если оно действительно важно, тогда я изъявляю желание потратить на него свое время.

– Не для печати.

– Не для несчастной печати, – согласился Моллетт.

– У меня есть основания подозревать, – быстро начал Палмер, зная, что если он станет подбирать слова, то никогда не сможет произнести их, – наличие какой-то внешней группы, которая стремится захватить контроль над ЮБТК.

Моллетт беззвучно свистнул. Его взгляд быстро перескочил на Вирджинию.

– Честно? – пробормотал он.

– Ты слышал этого человека, – ответила она.

Репортер медленно откинулся на спинку стула и устроился поудобнее.

– Я рад, что Маку Бернсу пришлось поехать в Олбани.

– Почему вы так говорите? – спросил Палмер.

– Потому что, будь он сейчас здесь, вы никогда не сообщили бы мне этого.

– Правда. Но почему вы так думаете?

– Продолжайте. Мак Бернс может носить свои великолепные двухсотдолларовые костюмы, но для меня он будет оставаться троянским конем.

– Это, – тихо сказал Палмер, – самая интересная вещь, какую я сегодня услышал. – Некоторое время все молчали. Пауза затянулась. Официант поставил на стол три тарелки и начал перекладывать омары по- ньюбургски с мармита в тарелку Вирджинии, изысканно орудуя вилкой и ложкой, которые он держал наподобие щипцов, и явно стараясь, подобно всем официантам дорогих ресторанов, продемонстрировать высокий класс заведения и как бы подкрепить крупные долларовые суммы, напечатанные в меню.

Моллетт вздохнул, его глаза следили за движениями вилки и ложки официанта.

– Читали какие-нибудь хорошие книги за последнее время? – спросил он, не обращаясь ни к кому непосредственно. Палмер видел, как пальцы Моллетта нетерпеливо барабанили по белой скатерти.

Когда официант, обслужив всех, удалился, пальцы Моллетта успокоились.

– Мы говорили о чем-то, не так ли?

– Мы говорили, достаточно ли значительна новость для отчаянного писаки из «Стар», – ответила Вирджиния.

– Даже если все это построено на песке, – добавил Палмер.

– И ты только что вонзил тупой кинжал в позвоночник некоего Мака Бернса, – продолжала Вирджиния.

– Я? – Моллетт сдернул салфетку, которую официант попытался ему завязать. – Чтобы я сделал такое с Честным Маком?

– Он следил, как удаляется официант. – Просто я заметил, – сказал он, ловко и уверенно атакуя омара, – что в качестве заслуживающего доверия политического организатора всяких сомнительных мероприятий он прекрасно научился работать на два фронта. – Моллетт поднял длинный кусок омара, обмакнул его в растопленное масло и отправил в рот. Его взгляд быстро метнулся в лицо Палмера.

– Вы что-нибудь сказали? – спросил он.

– Просто я подавился, – ответил Палмер, врезаясь в свой бифштекс. Вместо средне прожаренного мясо было обуглено с внешней стороны, оставаясь внутри сырым. – Полюбуйтесь, – пожаловался он.

– Выглядит несъедобно, – сказала Вирджиния. – Сегодня пятница, и я буду придерживаться рыбного меню.

– Разве кто-нибудь в здравом уме может назвать это средне прожаренным?

– Немного сыровато, – согласился Моллетт, – отправьте его обратно.

Палмер покачал головой и принялся за наиболее приемлемые куски бифштекса.

– Вы нам еще не ответили, достаточно ли интересует вас новость, чтобы над ней работать.

Моллетт продолжал жевать.