данной стадии нашей национальной экономики сберегательные банки представляют собой денежный тупик; что личные сбережения – вещь хорошая, но она не обязательно становится все лучше, когда таких сбережений все больше; что в действительности беспрепятственный рост сбережений обычно затрудняет естественное развитие экономики; и что, таким образом, экспансионистские требования сберегательных банков не в интересах общества.

Моллетт немного подумал, потом поднял свой стакан. – Я не собираюсь передергивать, – сказал он, – но ничего из вышесказанного я не назвал бы сенсационными новостями.

– Я знаю, – согласился Палмер, – однако ничего другого для печати я сказать не могу.

Моллетт вздохнул. – Тогда давайте говорить неофициально. Если я увижу что-нибудь стоящее, мы сможем это перефразировать и сделать официальным. Ладно?

– Во всяком случае, давайте попробуем.

Моллетт кивнул и оглянулся на Вирджинию:

– Неплохо для банкира, – И снова повернулся к Палмеру с той же приятной улыбкой:

– Не для печати. Вы верите хоть во что-нибудь из всей только что рассказанной вами ерунды?

Палмер усмехнулся:

– Не для печати, «ерунда» – это не то слово. Здесь больше подойдет «отрава». Но – все еще не для печати – то, что я сказал, считается священной истиной в Вашингтоне и в других высоких сферах, где делается экономическая политика.

– Будучи банкиром, как вы относитесь к неограниченному расширению личного кредита?

– Совершенно не обязательно быть банкиром, чтобы отвергать его, – ответил Палмер. – Любой человек, которому дорого благосостояние своей страны, знает, что это безумие. С другой стороны, этот человек знает, – добавил он, – что, зажимая кредит, мы войдем в такой экономический штопор, по сравнению с которым кризис 1929 года покажется похожим на медленный вальс. Слишком поздно. Раз уж схватил тигра за хвост, то отпускать нельзя.

– Очень хорошо, – сказал Моллетт. – Разрешаете цитировать?

– Не стоит.

– Это высказывание о тигрином хвосте можно понять поразному, – продолжал репортер. – Например, как насчет банка, который вытанцовывает перед Тамманским тигром. [Таммани – организация демократической партии в Нью-Йорке. «Тигр» – прозвище этой организации.] Даже имея Мака Бернса в качестве посредника.

Палмер поднял брови:

– Не могли бы вы точнее определить слово «вытанцовывает»?

– Беру его обратно. Давайте скажем – банк, который использует влияние Таммани в своих экономических целях.

– Боюсь, вам следовало бы спросить об этом мистера Бэркхардта. Мак Бернс был нанят задолго до моего появления на сцене.

– Если я спрошу Бэркхардта, – возразил Моллетт, – он только накричит на меня. Я спрашиваю вас, поскольку мне кажется, что вы человек здравомыслящий. Вы представляете собой современный тип банкира, – добавил он, подмигивая Вирджинии, – с определенной настроенностью к сотрудничеству и вообще с высоким интеллектуальным уровнем.

– Лесть может сделать вам все, кроме статьи, – ответил Палмер. – Опять-таки не для печати, – я унаследовал Бернса и связь с Таммани. В этом есть какой-то смысл. Просто ЮБТК должен действовать так, чтобы не оставалось места вопросам, подобным вашему.

– Иными словами, вам не нравится сотрудничество с Таммани?

– Я не против, просто я принимаю его как одно из основных правил игры.

– Ух, – выдохнул Моллетт. Он снова повернулся к Вирджинии:– В следующий раз, когда я буду брать у него интервью, напомни мне оставить карандаш в кабинете.

– Не задавай таких прямых вопросов, – посоветовала она.

– Мы разговариваем неофициально. В пределах – хоть до небес, ладно? – спросил он, повернувшись к Палмеру.

– Спрашивайте.

– Ну, конечно, – засмеялся Моллетт, – каким же еще способом я узнаю что-нибудь? – Он наклонился вперед к столу так, что стакан виски оказался прижатым к его груди. – Как насчет такого: вы верите Маку Бернсу?

– А я не должен? – парировал Палмер.

– Суды, ведущие дела о банкротствах, заполнены людьми, верившими ему.

– Как я понял, большинство его клиентов были довольнотаки богатыми людьми.

– Именно о них я и говорю сейчас, а не о мелкоте, приходившей к Маку в расчете использовать его политическое влияние. Он безжалостно выжимал таких людей, и меня очень удивило бы, если хоть бы один процент из них когда-либо получил правительственный контракт.

– У вас сердце не обливается кровью при виде этих людей, не так ли? – спросил Палмер. – Суть подобной игры в том и заключается, что выжимающий должен быть жуликом в душе.

– Верно. Это и беспокоит меня в отношении ЮБТК.

Палмер опять подозвал официанта: