Он молча пошел за ней.

Черт! Опять Джуно повернулась к нему своей жирной задницей. Она сжала ягодицы и постаралась побыстрее преодолеть расстояние до дверей сарая.

В сарае было сумрачно и пыльно, пахло бензином от сенокосилки и навозом из открытых мешков.

Гленны были ужасные барахольщики и никогда ничего не выбрасывали – «вдруг понадобится в хозяйстве». Поэтому сарай был до потолка завален старой мебелью, детскими игрушками, садовыми принадлежностями, ржавыми велосипедами, кастрюлями, сковородками, чемоданами, отсыревшими книгами, старой одеждой и еще бог весть чем.

– А что мы ищем? – Джей огляделся.

– Крокет, – Джуно включила свет.

– Что это такое?

– Это такая игра: молотками загоняют мячи в кольца. Ищи деревянный ящик размером с футляр для гитары. Он должен быть поблизости: мы доставали его прошлым летом.

Джей приподнял несколько черных мешков и заглянул под них.

– Ничего себе! Тут чучело козла!

– Да, это Берди Верди. Он скончался много лет назад. У дедушки тогда была подружка – таксидермистка. Она и подарила ему это чучело. Жаль, изуродовала беднягу: глаза получились косые и живот толстый. В жизни он был куда симпатичней.

– Да, видок у него устрашающий.

– Она еще сделала дедушке пару чучел фазанов – из числа тех, что он задавил на дороге. Он обычно гонял как сумасшедший.

– Твой дедушка, похоже, был классным парнем, – Джей наткнулся на склад старых мониторов, клавиатур и принтеров.

– Я немного боялась его, – призналась Джуно.

– Боялась?

– Да. Вообще-то я обожала его. Но он никогда особо не любил меня. Он считал меня недисциплинированной и своенравной. После его смерти папа сказал, что мы с ним не ладили именно потому, что были слишком похожи. Я в этом не уверена.

– Но ты действительно такая, Джуно, – сказал Джей задумчиво.

– Разве?

– Я думаю, тебе всегда нравились парни такого типа, как твой дедушка. Большие бесшабашные мачо.

– Как дедушка? Нет, что ты! Совсем нет! Я предпочитаю более эээ… сдержанные характеры. Мне нравятся мужчины с сильной волей, – она чуть было не прибавила «и с рыжими волосами», но решила, что это будет слишком прямолинейно.

Но Джей заинтересовался попавшимися на глаза рисунками и, вопреки ее ожиданиям, не обратил вообще никакого внимания на ее слова.

– А где остальная коллекция? – он оглядел все вокруг. – Ты, помнится, говорила, что в сарае хранится часть рисунков?

– На чердаке, – Джуно указала на шаткую лестницу, которая вела к люку в потолке. – Там не так сыро.

– Можно посмотреть?

– Конечно, добро пожаловать.

Он полез наверх, а она колебалась: последовать его примеру или нет. Она знала, что крокета на чердаке пет, но нельзя прерывать возникший разговор, необходимо его поддержать и постепенно перевести на Джея.

Когда Джей скрылся на чердаке, она увидела знакомый деревянный ящик на шкафу. Что ж, она притворится, что не заметила его.

Она терпеть не могла эту лестницу: двух ступенек недоставало, остальные подточены жучком. Но делать нечего, вперед.

– Нашел что-нибудь интересное? – она просунула голову в люк.

– Еще бы! Рисунок Макса Бирбома и несколько карикатур Марка Боксера. Даже не верится!

– Ты, я смотрю, неплохо знаешь английских карикатуристов.

– Мой приятель работает карикатуристом в «Нью-Йорк пост». Он бы сошел с ума при виде этого богатства. У него дома целая библиотека книг об этих людях.

– Ты, наверное, скучаешь по своим друзьям?

– Конечно, – он улыбнулся. – Но больше всего мне не хватает Багеля.

Отлично! Джуно торжествующе улыбнулась. Будем танцевать от Багеля.

– Расскажи мне про Ба-аааах! – перекладина подломилась, и Джуно полетела вниз, обдирая руки и живот об лестницу. Как мешок с зерном, она плюхнулась на каменный пол.

– Джуно! – в проеме люка появилось бледное от испуга лицо Джея.