самого он ничего не оставил. Слова, которые он произнес, преследовали Чессу. Слова, которые однажды поразили душу юного мальчика и почти погубили его.
Вспомнив эти слова и страдание в глазах Ника, когда он рассказывал об этом, Чесса уткнулась лицом в подушку и заплакала о человеке, который не способен рыдать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Неплохо. — Лу Парселл рассматривал обстановку большой просторной комнаты. Мускул на его щеке немного дергался. — Для старого деревенского дома совсем неплохо.
Ник кивнул и поставил чемодан со всеми отцовскими пожитками на пол.
— Это лучшая реабилитационная клиника в штате.
— Психушка для алкоголиков, — фыркнул Лу. — Никакой разницы.
Неделя непрекращающихся споров выдалась утомительной.
— Ты предпочел бы жить в трейлере вместе с крысами и упиться до смерти?
— Нет, дедушка, не надо! — Бобби выскочил вперед и ухватил старика за руку. — Папа говорит, что ты должен заботиться о себе. Лучше переезжай к нам! Ты будешь жить вместе с нами, когда мама и папа… — Глаза мальчика широко распахнулись в ужасе, как будто он ненароком раскрыл тщательно охраняемый секрет. — Я хочу сказать, что у нас есть отличная комната для гостей. Мама говорит, что ты сможешь жить там, когда совсем поправишься. — Прикусив губу, Бобби искоса поглядел на Ника, который подмигнул ему и ободрил кивком.
Их тайна осталась нераскрытой. Бобби успокоенно вздохнул, закатив глаза, как будто желая заявить: «Эй, вопрос закрыт!
Не замечая обмена взглядами между сыном и внуком, Лу уставился на Чессу, вытиравшую мокрые руки полотенцем.
— Это так, девочка?
Она с улыбкой подняла глаза, но смотрела при этом на Ника.
— Вы можете оставаться у нас столько, сколько захотите, Лу. Мы всегда рады вам.
Старик прочистил горло, быстро моргая, чтобы смахнуть влагу с ресниц.
— Это очень мило с вашей стороны, ей-богу!
Ласковое тепло омывало Ника, когда Чесса глядела на него. Яркие голубые глаза, полные губы — мечта мужчины — и ласковый смех, разливавшийся, как солнечный свет. Да, он, без сомнения, был влюблен. Чесса была не только прекраснейшей и удивительной женщиной на земле, она была и самой доброй и понимающей. Ник не знал, что бы он делал без нее в прошедшие недели. Именно Чесса отыскала клинику для лечения от запоев, где квалифицированные врачи наблюдали за психическим состоянием пациента. Она полностью предоставила свой дом в его распоряжение, чтобы ухаживать за его отцом после выхода из клиники. Это произошло к большой радости Бобби. Он и его новообретенный дедушка стали ближе за эти несколько недель. Довольно странно, но Ника не огорчала такая сильная привязанность между его сыном и отцом. Он только радовался, зная, насколько важна для Бобби семья. Теперь и у Ника была настоящая семья. Только недавно он понял, что для него это значит так же много, как и для сына.
Ник медленно выдохнул, стараясь расслабиться. Когда стресс прошел, он мягко коснулся руки отца, направляя пошатывающегося старика к креслу у окна, сквозь которое лился яркий солнечный свет.
— Все уже готово, отец. Все, что понадобится по рекомендациям врача и принесет тебе облегчение. Мне кажется, тут тебе будет лучше всего.
Бобби запрыгал вокруг, краснея от возбуждения, как только Лу опустился в кресло.
— Смотри, дедушка, отсюда можно увидеть пруд с утками!
Лу удостоил счастливого ребенка вниманием и выглянул в окно.
— Всегда любил уток. — Он помолчал. — Хорошая еда.
Возглас Бобби был бы комичным, если бы не выражение ужаса, написанное на его лице:
— Ты не можешь есть уток, дедушка!
— Конечно, могу. Но сначала их надо поймать. Они очень увертливые.
Бобби было запротестовал, но Лу заговорщицки подмигнул Нику, и тот узнал в этой улыбке ту любовь к черному юмору, которая была так свойственна его отцу. Воспоминания нахлынули на него неожиданно. Он вспомнил, как ребенком видел эту улыбку, вспомнил выходки отца, подкрепляемые одобрительным смехом матери. Впервые за все эти годы к нему пришли радостные воспоминания. Они уничтожили чувство горя, стыда и печали, до сих пор жившее в его душе. Картины счастливого времени вернулись в яркой вспышке радости. Смех и праздничный торт в день рождения, рождественская елка с самодельными украшениями, ветка дуба, из которой отец вырезал ему игрушки в подарок, дни, проведенные в ленивом созерцании поплавка у ближнего пруда. Идиллические дни в лесу в поисках лося, семейные зимние вечера. Детство Ника было нормальным и полным радости. В его доме тоже жила любовь. Он просто на время забыл об этом. Эти воспоминания ободрили его и придали смысл существованию.
Бобби тоже заметил эту улыбку.
— Дедушка, ты не можешь есть уток. Ты просто дразнишь меня!
— Ты так думаешь, да?
— Конечно! Ты только что подмигнул Нику, потому что думаешь, что это забавно!
Бобби расправил плечи, улыбнулся и заразительно хихикнул, так, что все в комнате засмеялись вместе с ним. Смеялась Чесса, смеялся Ник. Но самое замечательное, что вместе со всеми смеялся Лу. Это был смех от души, смех во все горло, до хрипоты. Этого смеха Ник не слышал с тех пор, как умерла его мать.
Смех Бобби сломал барьер отчуждения Лу, который Нику так и не удалось пробить. Ник был счастлив и горд, его сердце готово было вырваться из груди. Этот замечательный ребенок был его сыном, тем наследством, которое Ник оставит миру. Он не мог отвести глаз от мальчика, который прыгал по комнате, показывая деду обстановку.
— И стол, и стулья, и огромный шкаф! И у тебя стоит такой чудесный телевизор! — Внезапно он замер прямо на кровати деда. — А в комнате есть кабель к нему?
Ник поставил чемодан около кровати и начал распаковывать вещи.
— Не знаю, сын.
— Если нет, мы купим ему спутниковую антенну?
— Конечно.
— Здорово! — Воодушевленный, Бобби соскочил с кровати и устроился рядом с дедом.
Чесса прошла по комнате и поставила обогреватель рядом со входом в ванную комнату.
— Я сама разложу это, — прошептала она, беря рубашку из рук Ника. — Почему бы вам с Бобби не взять Лу на прогулку по окрестностям? Когда вы вернетесь, я уже все уберу, и вы будете чувствовать себя более комфортно.
Чесса склонилась над чемоданом, и ее волосы разметались, открыв изящную линию шеи. Очарованный, Ник наклонился и пробежался легкими поцелуями от спины к затылку.
Чесса вздрогнула и уронила рубашку, разрушив аккуратную стопку.
— Прекрати, — прошипела она, но послушно откинула голову, как бы приглашая его продолжать.
Ник с удовольствием принял это приглашение, проведя влажную линию поцелуев по ее шее, потом нежно приласкал ей ушко, пока Чесса не замурлыкала, как сытая кошка.
— Ты такая вкусная. И пьянишь, как крепкое вино.
— Мы не одни, — едва вымолвила она.
— Я знаю. — Он привлек ее ближе, покрывая поцелуями ее лицо. — К сожалению.
Притворяясь, что не замечает его, Чесса шлепнула аккуратно разобранные рубашки обратно в
