И они действительно спешили. Под бесконечный ритмичный стук падающих с потолка капель, чувствуя себя заживо погребенным под тоннами каменистой породы, Форестер принялся изучать законы и сглаживать противоречия сверхъестественной науки Уайта. Доктор наблюдал удивительные способности Грейстона, телекинез Форда, убеждался в реальности ясновидения Оверстрита и телепортационных способностях Джейн Картер.

Сначала Форестер даже надеялся, что все эти сверхчеловеческие возможности скрывают в себе загадку той самой первичной материи, которую он искал всю свою жизнь. Но это неуловимое знание снова проскользнуло у него между пальцами, разочаровав почти так же, как опровержение Айронсмитом символа «ро». Доктору так и не удалось связать отдельные части в единое целое или разрешить противоречия — но зато он многому научился.

Глядя, как Джейн Картер исчезает из замкнутого пространства пещеры и возвращается туда с предметами, которые Оверстриту удалось разыскать с помощью дара ясновидения, Форестер под другим углом посмотрел на таланты Джейн. Постепенно он даже вывел нечто вроде теории.

Однажды доктор сказал Уайту:

— Вы знаете, кажется, тут все-таки есть рациональное зерно. Раньше все эти психофизические феномены казались мне полным бредом и шарлатанством, но сейчас я думаю, что их все-таки можно уложить в рамки старой доброй квантовой механики. Даже телепортация может оказаться всего-навсего процессом перемены внутриатомных сил.

Рыжеволосый гигант молча смотрел на доктора.

— Вы знакомы с теорией перемены сил? Если говорить вкратце, эта гипотеза вытекает из того факта, что все электроны, как и другие элементарные частицы, по сути своей идентичны. Математически любое движение любого электрона может рассматриваться как простая замена идентичных частиц. Так вот, похоже, что так оно и есть. В каждом атоме имеет место некая ритмическая пульсация идентичности электронов. Двигатель же этой бесконечной замены сил, как и большинство феноменов микромира, управляется вероятностью.

— Но какое отношение все это имеет к телепортации?

Глядя на Уайта, сидящего напротив на деревянной скамье под сводами темной пещеры, Форестер вдруг ощутил, как по спине его пробежал холодок. Внезапная догадка ошарашила его. Ведь сила мысли способна вывести и за пределы этой каменной гробницы! Он же много раз наблюдал, как Джейн Картер исчезает и появляется вновь, но лишь теперь доктору показалось, что он понял, как ей это удается.

— Замена сил — явление вневременное, и для него есть место в теории родомагнетики. Оно не ограничено субатомными расстояниями, разве что фактором уменьшающейся вероятности. Каждая атомная частица может рассматриваться как фрагмент более длительной волновой модели, если хотите — как одна из волн вероятности, которой пронизана вся наша Вселенная. Я почти уверен, что нашел ответ! Когда Джейн попадает на другую планету, не происходит движения материи как таковой — лишь мгновенное изменение моделей идентичных частиц. Да, я пока не могу описать точный механизм действия этой «внутриатомной вероятности», но Джейн уже доказала, что может контролировать процесс детонации атомов калия. Скорее всего, телепортация происходит по тем же законам.

Доктор говорил со все возрастающим энтузиазмом, чувствуя, что подобрался очень близко к истине.

— Несомненно! — Уайт радостно улыбнулся и снова нахмурил брови. — Я долго разрабатывал гипотезу, что физические пространство и время не существуют в реальности, а являются иллюзиями…

Форестер нетерпеливо перебил его:

— Они вовсе не фундаментальны, однако я уверен, что и время, и пространство представляют собой нечто большее, чем просто иллюзии. В свете родомагнетики эти понятия становятся чем-то вроде случайных побочных проявлений электромагнитной энергии комплекса явлений, именуемых частицами и волнами. Но замена сил может являться подобием родомагнитного «моста» через пространство.

Доктор обрел надежду, и теперь широкая улыбка не сходила с его лица.

— Что ж, я думаю, мы обнаружили механизм телепортации! Она — не перенос реальной субстанции, а лишь взаимная замена идентичных частиц, вызванная контролируемой вероятностью. Это дает нам возможность решить старые электромагнитные проблемы инерции и мгновенного ускорения, которые выводили процесс телепортации за грань понимаемой нами реальности.

Великан кивнул, все еще продолжая хмуриться:

— Возможно. Наверное, вы правы, но все же я не вижу полного ответа на все возникающие вопросы. В чем заключается сила разума? Как она действует, чтобы управлять вероятностью? И что есть сама вероятность? Каково будет математическое описание психофизики? Каковы ее законы и где ее границы?

Форестер удрученно покачал своей лысеющей головой. Все сказанное было лишь полуабстрактными гипотезами, огоньками, мерцающими в абсолютной темноте. Уайт шел от новых вопросов к новым ответам и от них снова к вопросам, а истина по-прежнему была где-то далеко. Но даже немногочисленные догадки возродили веру Форестера в наличие некоего единственного базового закона, единой системы, лежащей в основе всех вещей и событий нашего мира. Размышляя подобным образом, доктор почувствовал в себе решимость предпринять попытку атаки на Крыло IV.

Когда Форестер принялся изучать план огромного центрального комплекса, дабы выяснить, где находятся секции реле, подлежащие замене, Уайт забрал у него пожелтевшие бумаги Мэнсфилда и отдал их сидящему в соседней комнате Эшу Оверстриту. Закутанный в шерстяное одеяло ясновидец взял бумаги и замер, глядя куда-то сквозь стены пещеры. Через несколько секунд он прошептал:

— Я вижу центральный комплекс. Его не закрыли защитным куполом, как тот второй, куда гуманоиды переносят новые машины, — старик опустил глаза на план аппарата. — Вот здесь находится старая лаборатория Мэнсфилда, в которую мы посылали Джейн за чертежами.

Указательный палец Оверстрита остановился в определенной точке.

— А здесь, позади лаборатории, расположены секции реле, сделанные самим Мэнсфилдом для управления первым гуманоидом ручной сборки. Потом он создал остальных, а они постоянно добавляли все новые и новые секции. Но самые первые секции все еще находятся здесь.

Тусклые глаза Оверстрита за толстыми линзами очков казались огромными. Палец его медленно двигался по потрепанному листу бумаги.

— Я вижу номера комнат, написанные Мэнсфилдом. Первые три секции отвечают за информацию об Основной Директиве. Следующие две — номер четыре и номер пять — ответственны за её выполнение. Вот здесь-то Мэнсфилд и ошибся. Он создал эту программу для гуманоидов из-за панического страха перед возможной войной и ложного убеждения в том, что людей необходимо защитить от самих себя — даже против их воли. Именно эти две секции вам и предстоит заменить.

Погребенный в каменной пещере, не имея возможности наблюдать смену дня и ночи, Форестер утратил счет времени. К тому же Уайту удалось одержать победу над сном — он не мог позволить себе тратить драгоценное время попусту. Форестеру так и не удалось понять, каким образом работает механизм его постоянного бодрствования. Иногда груз неимоверной усталости просто валил его с ног — но, следуя методике Уайта, доктор вскоре обретал подобие бьющей через край жизненной энергии великана. Да у него и не было никакого желания тратить на сон немногое оставшееся в их распоряжении время.

Руки Форестера покрылись волдырями и ожогами от постоянного соприкосновения с горячим металлом. Глаза невыносимо болели от долгих часов, во время которых доктор напрягал зрение, чтобы разглядеть мельчайшие детали реле. Травмированное колено ныло от сырости и холода пещеры. Но, несмотря на это, Форестер продолжал работать до тех пор, пока усталость не начинала отступать. Удивительно — даже застарелое несварение желудка больше не беспокоило доктора, и он мог наслаждаться вкусом любимых блюд без всяких неприятных последствий.