на ее бледном личике. Глаза превратились в темные впадины, лишенные жизни и способности видеть. Форестер отвел взгляд, старясь подавить чувство животного страха, и недоверчиво посмотрел на Айронсмита.

— Как? Как я мог стать причиной такого? — хрипло произнес он.

Математик задумчиво шагал взад-вперед по небольшой комнате, когда-то служившей лабораторией Уоррену Мэнсфилду. Он разглядывал корешки книг на полках, старый токарный станок, ключи, оставленные в небольшой счетной машине — должно быть, когда-то послужившей прародительницей самих гуманоидов. Пыль скатывалась в легкие комочки вокруг ботинок бывшего клерка, липла к рукавам и полам его темного костюма. Наконец, глубоко засунув руки в карманы, математик обернулся к Форестеру и слегка нахмурил брови.

Голос его был мягок и дружелюбен, словно доктор несколько минут назад не приказывал Джейн Картер взорвать нестабильные изотопы калия в его крови.

— Гуманоиды вынуждены охранять систему — Уоррен Мэнсфилд заложил это в их программу. Поскольку безумцы, подобные вам или Марку Уайту, атакуют Основную Директиву с помощью психофизического оружия, машины вынуждены разрабатывать психофизические методы защиты.

Доктор снова посмотрел на неподвижного ребенка.

— Они вынуждены? Или это вы помогаете им?

Айронсмит молча смотрел на него встревоженными серыми глазами, пока приступ гнева не заставил Форестера вскочить из кресла. Острая боль в ноге вынудила ученого ухватиться за край стола.

— Так вы не отрицаете этого? Я догадывался уже давно — еще тогда, когда вы выдвигали свои не слишком логичные аргументы в пользу примирения с гуманоидами. Да, они щедро расплатились с вами! Вы предатель. Думаю, вы не будете это отрицать. Но вы совершили измену не здесь, не на Крыле IV, где намерены погубить последнюю надежду на свободу, которая осталась у человечества. Я слышал о договоре, уж не знаю, что в нем говорилось, между вами и машинами!

Ученый потрясал в воздухе сжатым кулаком и неровно дышал от приступов ярости. В ответ Айронсмит спокойно кивнул:

— Да, взаимовыгодный договор действительно существует. Это просто необходимо, ибо гуманоиды созданы без всяких способностей к психофизике и не обладают творческим началом. Они не способны защитить Основную Директиву от психофизических атак без помощи, условия которой оговорены в договоре.

— Я так и думал!

— Но этого недостаточно, — потирая гладко выбритый подбородок, Айронсмит сделал еще один круг по комнате и, наконец, решительно кивнул. — Вы все слишком усложняете, Форестер. И все же я намерен дать вам еще один шанс присоединиться к нам.

Недоуменно глядя на дружелюбного, честного на вид молодого человека, так неожиданно превратившегося из юного клерка в серьезного мужчину, доктор ядовито пробормотал:

— Покорно благодарю!

Айронсмит покачал головой.

— Не меня. Ваша благодарность должна относиться к кому-то другому, кто все еще готов простить большую часть ваших глупых ошибок и рисковать, помогая вам. Скажите спасибо Рут, вашей бывшей жене.

— Рут? Но она же находится в Стармонте, где ее пичкают эйфоридом.

Айронсмит невинно улыбнулся.

— Она была там. Вы бросили ее с гуманоидами. Но я всегда любил Рут — любил гораздо сильнее, чем вы, и я увез ее с собой, когда покинул Стармонт. Ей вернули память и сознание, и теперь она вместе с нами участвует в договоре. Она надеется, что вы присоединитесь к нам. Что мне ответить ей?

В голосе математика вдруг послышалась неожиданная надежда…

— Так, значит, она с вами? — Форестер почувствовал странный холод внутри. Слабо опираясь о стол, он удрученно опустил олову. Ему никогда не нравился Айронсмит, еще до вторжения гуманоидов, и теперь доктор верил, что на то были причины. Так вот она, причина несчастья Рут, которое гуманоиды надеялись излечить с помощью эйфорида.

Осознание происшедшего, подобно лавине, обрушилось на Форестера. Пустынная обсерватория была маленьким изолированным мирком, и вероломный предатель слишком уж часто бывал с Рут. В офисе и в кафе, весело рассказывая ей о принципах древней философии или переводя истории с мертвых языков материнской планеты. На вечеринках и теннисном корте, всегда обладая избытком свободного времени, — тогда как Форестер дневал и ночевал возле ракет проекта «Молния».

Доктор ощущал, что у него поднялась температура. Его тело вновь напряглось, готовясь броситься в бой, но больное колено напомнило, что он далеко не в лучшей форме, и Айронсмит опять легко окажется победителем. Наконец, Форестер смог оторвать ненавидящий взгляд от лица математика и перевести его на малышку Джейн Картер. Он всмотрелся в ее невидящие глаза, механическую улыбку и вздрогнул от отвращения при мысли, что такое может случиться с ним самим.

— Я пойду с вами, но только при одном условии, — он снова резко обернулся к Айронсмиту.

Лицо математика просветлело.

— Так вы готовы присоединиться к нам? Вы готовы принять гуманоидов как полезные машины, которыми они и являются на самом деле? И вы поможете им защитить Основную Директиву? Тогда — добро пожаловать, Клэй Форестер! — молодой человек энергично протянул ему ладонь для рукопожатия.

— Я ведь сказал — при одном условии. Джейн Картер пойдет со мной — свободная.

Айронсмит с сожалением ответил:

— Извините, но это даже не обсуждается. Мы можем спасти вас, но девочка неразумно использовала психофизические способности против гуманоидов, и я не в силах помочь ей.

— Тогда вы не в силах помочь и мне тоже.

Математик печально кивнул.

— Рут очень огорчится. Но я думаю, что гуманоидам пригодится еще один доброволец для испытания новых реле.

Он посмотрел на Джейн Картер.

— К вашим услугам, мистер Айронсмит. Поскольку Клэй Форестер отказался присоединиться к договору, мы берем его под свою опеку, ибо он обладает опасными знаниями в области родомагнетики, — девочка говорила мелодичным металлическим голосом машины.

— О да! Позвольте им убить меня! — выкрикнул доктор в лицо Айронсмиту.

Неестественный голос ребенка ответил:

— Нет необходимости уничтожать вас немедленно, сэр, поскольку вы сами не проявили опасных психофизических способностей.

Позади девочки из балконной двери в комнату вошли два гуманоида — свет отражался от их тел бронзой и синевой. Машины молча подошли к доктору и взяли его под руки.

— К вашим услугам, сэр. Следуйте за нами, — произнесла девочка.

Мягко и грациозно, словно настоящий гуманоид, она направилась в сторону балкона. Следуя за ней в окружении андроидов, Форестер дважды обернулся назад. В первый раз Айронсмит все еще стоял возле грифельной доски — высокий, молодой, сильный, и с сожалением смотрел на доктора. Когда Форестер обернулся во второй раз, пыльная комната уже была пуста.

Небольшой родомагнитный катер ожидал их снаружи, бесшумно вися возле алюминиевой площадки балкона. Его необычный овальный контур как нельзя лучше гармонировал с общей картиной гигантской башни, со всех сторон окруженной огромным космопортом. Удивленный внезапным исчезновением Айронсмита, Форестер молча шел к катеру. Внезапная догадка поразила доктора — вечно бездельничающий клерк из Стармонта, должно быть, тоже научился контролировать возможность замены сил на примере собственного тела.

Подвижная, как все гуманоиды, Джейн Картер с легкостью прыгнула на борт катера. Изящные стражи Форестера помогли ему подняться внутрь, и маленький корабль начал плавно подниматься. Глядя сквозь его прозрачные стенки, ученый видел безграничные просторы затянутого дымкой космопорта, где ежеминутно