– А где остальные – мои друзья? – осведомилась Кортни.

– Ну, считается, я ничего не знаю, но мужчина с забавный акцент, как ваш, он был ранен, за ним ухаживали комната рядом с комнатой миз Флер, мужчина – кэйжэн,[4] ему бинтовали плечо, он уже уехал.

Кортни была рада, что рана у проводника оказалась неопасной.

– А что мистер Блейк?

– Я думаю, это мужчина, который спал постель миз Флер. Он о'кэй, мэм.

Вздрогнув, Кортни почувствовала, как ее обожгла ревность, и сама удивилась своей реакции. Какое ей дело до того, с кем спал Брэндэн? Они жили раздельно уже давно.

Девочка вытянула из нижнего отделения чайного столика платье ярко-синего цвета с высоким воротом.

– Там есть ванна скоро готова, и нижнее белье для вас в ящичке.

– Как тебя зовут?

– Пиони. Мое настоящее имя Марта, но миз Флер давать нам всем имена цветов.

Раздался громкий стук в дверь, и Кортни поспешно подтянула к шее одеяло. В комнату ворвался О'Шофнесси.

– Кэптн Блейк говорит вам может понадобится ванна, и я приволок ее сюда, мэм.

– Думаю, что ему она нужнее, – съязвила Кортни.

– Да он уже управился с ней, – со смешком ответил ирландец, подергав себя за бороду.

«Не сомневаюсь», – подумала Кортни.

Она была очень рада горячей ванне, благоухавшей жасмином. Было так приятно расслабиться после утомительного путешествия. В разгаре ее блаженства вошел Брэндэн.

– Сейчас ты ослепительнее, чем когда бы то ни было.

Заслышав знакомую хрипотцу в его голосе, Кортни села и выпрямила спину, прикрыв руками грудь.

– Ты когда-нибудь стучишь в дверь, прежде чем войти?

– С какой это стати? Ты постоянно твердишь мне, что я неотесанный мужлан, и мне не хочется портить твое впечатление обо мне. – Он погладил ее по руке, потрепал по подбородку. – Ты хороша, как никогда. – В ответ на эту ласку кончики ее грудей сразу затвердели.

Теперь, когда Брэндэн был чисто выбрит, она заметила новый шрам на его щеке – ярко-красный, расположенный чуть выше первого, полученного, по его словам, от ревнивой девушки. Волосы его были подстрижены, он выглядел очень опрятно. Он опять стал тем красивым мошенником, каким она его помнила с первых дней знакомства.

– Как доктор Картрайт? – спросила она. – Можно его повидать?

– Он отдыхает.

– Я выполнила свою часть договоренности. Теперь дело за тобой. Итак, где мой сын?

Выражение его лица сразу стало серьезным.

– Я не могу тебе сказать.

У нее задрожали руки от охватившего ее гнева. Не обращая внимание на свою наготу, она вылезла из ванны и обмоталась простыней.

– Ты обещал мне, – гневно сказала она, набрасывая на себя бархатный халат. – Ты обещал.

– Мы поговорим о Шоне позже.

– Почему не сейчас?

– Мне кажется, ты знаешь ответ, – проговорил он, ощупывая взглядом ее тело с головы до пят.

Кортни отступила к кровати и нащупала под подушкой нож. Когда Брэндэн попытался обнять ее, она быстрым движением приставила лезвие к его горлу.

– Отпусти меня немедленно, или я перережу твою глотку.

– Полегче, любовь моя. В этом доме не обижают мужчин. – Он неохотно отпустил ее. – И давно ты носишь оружие? И что вообще ты думаешь? Ну, убьешь ты меня, но тогда ничего не узнаешь о сыне. Подумай над этим. – С этими словами он направился к двери.

– Куда ты собрался?

– Прокатиться верхом с О'Шофнесси. Мне необходимо остыть. Иначе боюсь, что сверну тебе шею.

Он хлопнул дверью.

Весь день Кортни не выходила из комнаты, поглядывая в окно в ожидании его возвращения. Он вернулся в сумерки. В штанах из оленьей кожи, он выглядел прямо как американский ковбой, сошедший со страниц какого-нибудь иллюстрированного журнала. Его жеребец был взмылен. Видно, Брэндэн поскакал на нем так здорово, как ему, должно быть, хотелось поскакать на ней.

Войдя в дом, Брэндэн прошел мимо ее комнаты к комнате Флер. Кортни с трудом сдерживала ярость. Она металась по комнате, как тигрица, загнанная в клетку, рисуя в своем воображении картины того, что сейчас происходит в соседней комнате.

Тем временем сумерки перешли в закат, и горизонт засветился каким-то таинственным серебристым