— Он подмигнул, Констанс.
— А что же тогда ты слышишь?
Он провел пальцем по ложбинке между ее грудей.
— Я слышу твое сердцебиение. Я слышу, как по твоим венам бежит кровь. Я слышу, что говорит о тебе прислуга.
Она прочистила горло.
— И что же они говорят?
— Они считают тебя экзотичной и застенчивой. — Посмотрев на нее с дьявольским блеском в глазах, и начал расшнуровывать вырез ее ночной сорочки.
Она вздернула бровь.
— Ну, полагаю, что это комплимент.
— Так и есть. Почему ты спрашиваешь, что значит быть вампиром? — Он смотрел, как она покусывает свою соблазнительную нижнюю губу. Кровь опять устремилась к его члену. Он любил ее нижнюю губку, ее так и хотелось укусить.
— Думаю, что мне хотелось бы стать одной из вас.
— Констанс, что ты говоришь?
— Сделай меня вампиром.
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Ты уверена?
— Да.
— Возможно, мы наконец-таки сможем разрушить проклятие.
На следующую ночь, Констанс обнаружила, что их комнату освещают свечи в высоких канделябрах, а кровать усыпана лепестками красных роз. Это было похоже на сон и очень романтично. Она не смогла сдержать улыбки при виде того, как расстаралась прислуга.
Уже скоро, со встречи с каким-то таинственным советом, вернется Алек. Он лишь однажды упоминал о Кровавом Высшем Совете при ней. Алек оставил для нее распоряжение: дожидаться его в комнате. Он знал, что ей захочется приготовиться для встречи с ним, и хотел сделать ее ожидание приятным.
На полу, в ожидание омовения для страстной ночи с Алеком, стояла ванна с горячей водой. Услышав стук в дверь, Констанс открыла ее — это пришла одна из служанок, чтобы помочь ей раздеться.
Констанс впустила девушку и та помогла ей снять приталенное платье, а затем муслиновую шемизетку. Следующими были сняты чулки и туфли. Вскоре Констанс оказалась в ванне, смывая все тревоги и волнения напряженного дня. Ей хотелось, чтобы все получилось. Она хотела стать вампиром, чтобы оградить себя от Раду.
Служанка начала извиняться за то, что забыла принести полотенце.
— Да нет же, у меня полно полотенец.
Но покрасневшая от смущения девушка, настояв на своем, побежала за ним.
Констанс обошлась тем полотенцем, что имелось у нее в комнате. Она по-быстрому вытерлась и завернулась в него. Осторожно прочесала пальцами длинные, вьющиеся, темно-коричневые волосы. Их нужно было заплести. От влаги ее волосы стали густыми и начали путаться. В этот момент, словно из ниоткуда, налетел порыв сильного ветра и задул свечи, погружая комнату во мрак.
После чего Констанс почувствовала на своих плечах чьи-то руки. Ощутив знакомую нежность, она поняла, что это был Алек. Он осыпал ее шею легкими, как прикосновения пера, поцелуями. Застонав, девушка перекинула волосы через плечо. Он подхватил ее на руки и положил на кровать. Ее глаза были закрыты, а голова кружилась от желания к нему.
Алек с дедом выехали из Вышеграда в красно-черном витиевато украшенном экипаже. Они говорили о Констанс.
— Она должна стать одной из нас. Она бы стала прекрасным дополнением к нашей семье. Я хочу правнуков, которые бы наполнили своим смехом тихие залы замка.
— Дедушка, уже скоро мы вернемся в Америку, но ты получишь желаемое. К тому же, об этом же меня просила мама.
Старик запрокинул голову и рассмеялся.
Полотенце Констанс было убрано в сторону, она была полностью открыта для
— Ох, Алек, — выдохнула она.
В этот момент он приподнялся над ней и поднял голову, чтобы она увидела его.
Констанс задохнулась от ужаса.
Глаза были фиолетовыми, и в них пылала скрытая ненависть. Его рот открывался все шире, обнажая длинные клыки.
Констанс, открыв рот, закричала и оттолкнула его. Он был очень сильным. Ее пугало, что мужчина может быть так силен.
— Ты хочешь быть одной из нас? Ты должна получить желаемое. — Он с такой силой впился зубами в ее шею, что она всем телом дернулась вверх.
Констанс хватала воздух ртом. Она отбивалась от него, пытаясь освободиться.
Он расстегнул бриджи, не переставая высасывать из ее шеи жизненные соки. Приподняв ей ноги, он грубо взял ее, заставив девушку почувствовать себя раздираемой на две части. Каждая клеточка тела запульсировала от боли. Девушка молила о том, чтобы все быстрее закончилось, молила о смерти, а потом… потом она уже ничего не чувствовала. Констанс настолько ослабла, что не могла пошевелиться.
В экипаже Алек согнулся пополам от боли. Его трясло. Он почувствовал кровь, стекающую по его ноге.
Его дед встревожено посмотрел на него.
— В чем дело, Алек?
— Я… Это Констанс. Что-то не ладно.
Экипаж остановился перед замком. Алек с дедом молниеносно покинули экипаж.
Раду вскрыл длинным ногтем запястье. В рот Констанс полилась кровь из пореза. Она поперхнулась от ее вкуса, но потом притянула его запястье ко рту и стала жадно глотать кровь.
В комнате появился Алек. Раду обернулся к нему и зашипел, обнажая клыки. Алек подошел к Констанс, осмотрел ее избитые, покрытые синяками бедра и все еще широко разведенные ноги, выставляющие суть ее естества на всеобщий обзор. Из глубокой раны на ее горле струей била кровь.
Он едва заметил появление деда рядом с собой, но почувствовал, как на него накатывает отвращение при виде оскверненной Констанс.
— Боже милостивый! Раду, что ты наделал?!
— Я отнял последние остатки здравомыслия Алека. Теперь она моя.
Бакр вышел вперед.
— Но он же твой с…
Взбешенный и ослепленный яростью Алек подбежал к своему дяди и, схватив его за грудки, толкнул в сторону окна. Они оба с грохотом вывалились в окно, осколки стекла, деревянные куски рамы и глыбы камней посыпались вслед за ними на землю. От их приземления на земле образовалось небольшое углубление.
Остальная часть замка уже была готова к сражению. На улице появились родители Алека и собралась прислуга. Так же появился Кровавый Высший Совет.
Алек откатился в сторону, взметнулся в воздух и в его руках материализовался меч. Раду, неспешно
