– Да, конечно. – её темные глаза взглянули на него вызывающе. Дэви подумал, что она сейчас похожа на мальчишку, задирающего взрослого мужчину. – А что тут плохого?

– Ничего плохого. Но, знаете, ведь никогда ничего не бывает так, как предполагаешь. И вы оказались не такою, как я вас себе представлял.

Ей следовало спросить: «А какой вы меня представляли?» – но она промолчала. Дэви заметил – каждый раз, когда он наводил разговор на то, что он о ней думает, Вики становилась безучастной и отгораживалась стеной, сквозь которую не донесся бы даже его крик.

Вики медленно покачала головой.

– Я, вероятно, утром уеду. И, собственно говоря, я пришла попрощаться с вами.

– Неправда! – вырвалось у Дэви. – Вы только что это придумали!

Вики негромко рассмеялась.

– Когда я шла сюда, я ещё не знала, что уеду, но теперь я твердо знаю.

– Она протянула ему руку. – Вы были очень добры ко мне. А домой я дойду одна.

Дэви сделал вид, что не замечает её руки, словно это могло заставить её хоть немного задержаться. У него мелькнула мысль плюнуть на подготовку к завтрашнему экзамену и, если надо, всю ночь провести с нею, бродить по пустынным улицам и говорить, говорить, чтобы голос его прошиб наконец эту стену безразличия. Но как же её убедить, если у него нет иного довода, кроме того, что ему просто хочется, чтобы она осталась здесь?

Дверь открылась, и вошел Кен. Он увидел их, только пройдя несколько шагов. Остановившись, он взглянул на Вики, потом на Дэви. Глаза у него были такие ясные, будто в них ещё отражался мерцающий свет звезд. Он ещё раз посмотрел на Вики – на этот раз более внимательно, и на лице его появилась улыбка, в которой сквозило легкое любопытство.

– Здравствуйте, – сказал он с вопросительной интонацией в голосе.

– Вот хорошо, что ты пришел, Кен! Это Виктория Уоллис.

– А! Очень рад. – Кен опять взглянул на девушку, потом, улыбаясь, повернулся к Дэви. – Ты, наверно, не ждал меня до самой ночи?

– Да, – ответил Дэви, – не ждал.

– Так я и думал. И ты меня обзывал подлым разгильдяем, лодырем, гулякой и так далее, который удрал, бросив тебя на произвол судьбы. – Кен расхохотался. – А видишь, я пришел на сорок минут раньше. – Он потер руки, изображая нетерпение. – Ну, где там наши книги и конспекты? Марго дома?

– Нет.

Кен нахмурился.

– С кем она, не знаешь?

– С какой-нибудь девушкой из магазина.

– Ты уверен, что с девушкой?

– Почем я знаю? Слушай, Кен, объясни, пожалуйста, Виктории насчет старика, убеди её, что он иногда бывает так захвачен работой, что для него больше ничего не существует.

– Нет, прошу вас… – начала Вики.

– Тебе следовало предупредить её, малыш, – сказал Кен. – Надо было пойти туда вместе с ней. – Кен повернулся к Вики. – Представляю себе, какое всё это произвело на вас впечатление. Но, уверяю вас, глупо огорчаться из-за настроений вашего деда. – Он чуть-чуть улыбнулся. – Такая девушка, как вы, – да вы здесь будете чудесно проводить время. И вы сами это знаете, не правда ли?

Вместо того чтобы, как ожидал Дэви, обидеться на этот развязный комплимент. Вики засмеялась, но ответила с горечью и, к удивлению Дэви, смущенно:

– Боюсь, что я этого не знаю.

– Вы с ума сошли! – небрежно бросил Кен. – Все наши университетские ребята будут в лепешку расшибаться ради вас. Взять хотя бы Дэви. Ведь малый собирался так усердно заниматься! – Он перевел взгляд на брата. – Ну, так как же? Ты готов? Начнем?

– Как только скажешь.

– Тогда я лучше пойду, – сказала Вики. – Я ведь зашла на минутку.

– И ни о чём не беспокойтесь, – сказал Кен, открывая перед нею дверь. Но Дэви не спешил посторониться, чтобы дать Вики пройти: ему казалось, что она уходит ни с чем.

– Я покажу ей дорогу, – сказал Дэви. – Через минуту вернусь.

– Не надо. – Вики прошла мимо Кена; её лицо мягко вырисовывалось в полутьме.

– Но мне хочется, – настаивал Дэви. – Это же недолго.

Вики перевела взгляд с него на Кена, будто за эти несколько минут убедилась, что всё зависит от старшего брата.

– Ладно. – Кен, отвернувшись, пожал плечами. – Только не задерживайся.

В холодном лунном свете Вики и Дэви шли вверх по плотно утоптанной извилистой тропинке. Половину пути оба молчали.

– Не будь у Кена так забита голова, – как бы оправдываясь, сказал Дэви, – он был бы внимательнее.