– Вы, кажется, заблудились? – обратилась брюнетка к Дэви.

– Я-то нет, а моя жена, по-видимому, – да. Вы, случайно, её не заметили? Только что она была тут.

– Мне кажется, что все были только что тут, – ответила она. – Ничего, она не заблудится, – гостиная не такая уж большая. Если вы её не найдете, возвращайтесь ко мне.

– Содрать семь шкур, вот что он хочет, – кипятился лысый. – Ну, я сказал ему, что подожду. Если акции могут падать в цене, так искусство и подавно!

В толпе мелькнула знакомая улыбка, обращенная куда-то в сторону. Это был Кен, но тут же его заслонили другие гости. Дэви стал пробираться к нему, снова увидел его через опустевшее на мгновение пространство и тотчас заметил, что он разговаривает с Вики. Они смеялись, не замечая никого вокруг. В этой обстановке Кен, видимо, чувствовал себя как дома, хотя ещё совсем недавно вместе с Дэви выбрался из болота нищеты. А Вики держалась так, как будто никогда и не слыхала о страшных сомнениях Дэви. И опять их заслонили чьи-то спины, а когда Дэви, наконец, добрался до них. Вики уже не было. Кен болтал с какой-то девушкой, стройной блондинкой с подчеркнуто расхлябанными движениями – это было модно, – но с застенчивым взглядом, не оставлявшим никаких сомнений в том, что вся её внешняя самоуверенность – ложь, за которой, впрочем, не скрывалось никакой правды.

– Значит, вы и есть папин молодой изобретатель? – щебетала девушка.

Они с Кеном стояли возле высокого, начинавшегося от пола, открытого окна, за которым синел теплый вечер бабьего лета. Рядом группа гостей окружила небольшого, очень подвижного человека со стальной проседью в волосах и усталыми глазами, который, привлекая своим зычным голосом общее внимание, то и дело метал взгляды в сторону девушки, словно боясь потерять её из виду.

– А из Бремена мы летели просто фантастически! – говорил он. – Этот дирижабль совсем как океанский пароход, только он плывет по воздуху и делает девяносто узлов вместо пятнадцати. У нас были отдельные каюты, гостиные, столовая и даже видовая палуба, оттуда можно было смотреть вниз.

– Он повысил голос: – Правда, Джули?

– Да, папа.

– Боюсь, вы принимаете меня за какого-то другого молодого изобретателя, – сказал Кен. – Я – ничей изобретатель. – Он повернулся к подошедшему Дэви. – Ты встретил Вики? Она пошла тебя искать. Я видел, как Дуг взял её на буксир; должно быть, они превратились в пар и растворились в воздухе. Мисс Кендрик, это мой брат, Дэви. Джули Кендрик, дочь Флетчера Кендрика.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Можно избавить вас от одного бокала?

– Буду вам очень благодарен, – ответил Дэви; – Я ношусь с ними, как идиот.

– Простите, что я назвала вас папиным изобретателем, – обратилась она к Кену. – Беру свои слова обратно. Я вечно ошибаюсь, считая всех, с кем он ведет дела, как бы его собственностью. Спасибо, – сказала она Дэви, беря протянутый ей бокал.

– О, это ничего, – спокойно заметил Кен. Он отпил из своего бокала и, казалось, ждал, чтобы она ушла. – Боже, как я хочу есть. Вы тоже так голодны, как я?

Девушка расхохоталась.

– Не могу себе представить, чтобы изобретатель хотел есть! – воскликнула она. – У меня с детства сложилось представление, что изобретатели – это маленькие неряшливые человечки, которые работают в подвалах по двадцать четыре часа в сутки, потом они становятся старичками с длинными седыми космами, и тогда к ним приходит слава, их имена попадают в учебники, но деньги всегда достаются кому-то другому.

– О господи! – вздохнул Кен. – Хорошенькая картинка, а, Дэви?

– Но вот являетесь вы, и оказывается, что всё это неправда, – продолжала девушка. – А знаете, среди моих знакомых ещё не было изобретателей! – Она сама почувствовала банальность столь интересного сообщения и, чтобы скрыть замешательство, быстро добавила подчеркнуто светским тоном: – Я думаю, вам уже надоело в который раз слышать эти глупые слова.

– Мне не надоело, я просто хочу есть. – Но в девушке было нечто такое, что вызывало жалость, и, вдруг поняв это, Кен добавил: – А слова вовсе не глупые. Почти все, с кем нам приходится встречаться, никогда не видели изобретателей. Ваш отец рассказывал о полете на дирижабле; вы, кажется, тоже были с ним?

– О да, – опять так же весело защебетала она. – Папа всюду берет меня с собой. Я его личный секретарь, хозяйка дома, постоянный компаньон и так далее. В сущности, мы прилетели на дирижабле из-за вас двоих.

– В самом деле? – заинтересовался Дэви.

– Мы собирались ехать в Зальцбург, как вдруг папа получил телеграмму – его просили немедленно вернуться домой, чтобы подробно ознакомиться с тем, что вы делаете. Скажите, а что вы такое делаете? Не знаю, может быть, вы собираетесь изобрести что-нибудь неслыханное, и ваши имена войдут в историю наравне с именем Наполеона, но, откровенно говоря, я готова была убить вас обоих. Ни за что на свете я не хотела сидеть этой зимой в Чикаго, а вот теперь приходится. Вы, кажется, женаты, – обратилась она к Дэви, потом сказала Кену: – А вы – нет, поэтому вы обязаны позаботиться о том, чтобы я не скучала ни минутки.

– Хорошо, – вяло согласился Кен. – Буду считать себя обязанным.

– Скажите, ваш брат хоть когда-нибудь проявляет энтузиазм? – спросила она у Дэви.

Кен засмеялся.

– Знаете, если в ближайшие месяцы у меня окажется десять свободных минут, я упаду в обморок от потрясения. Я и в самом деле скоро стану неряшливым человечком из подвала. Но если мне удастся выкроить десять минут, я проведу их с вами.

– Ну хорошо, – сказала она. – А я, быть может, придумаю что-нибудь такое интересное, что вам захочется уделить мне больше десяти минут.