Она почувствовала опасность. Но что ей оставалось делать?

В его комнате вельветовые занавеси сливового цвета были опущены, и комната в рассеянном свете ночников и пламени в камине выглядела уютной и гостеприимной.

Закрыв дверь плечом, Блейз опустил Френ на диван, подложил ей под спину несколько диванных подушек и снял с нее туфли.

Когда ее ноги коснулись пола, он решительно сказал:

– Лучше держи ступню поднятой вверх, если не хочешь, чтобы она распухла.

Она послушалась, потому что хотела уехать завтра.

Если Блейз позволит ей… Кажется, у него теперь нет причин оставлять ее здесь – свою роль она сыграла.

Он открыл крышку термоса и разлил шоколад в две чашки. Протянув одну чашку ей, предупредил:

– Осторожно, очень горячий.

Она сделала глоток. Было очень вкусно.

– Ммм… хорошо, – тихо проговорила она.

Взяв свою чашку, Блейз сел на диван у ее ног.

– Надеюсь, не стесню?

Она слегка отодвинулась, легкий шифон тоже двинулся, и, прежде чем Френ одернула платье, Блейз успел заметить стройное, в шелковом чулке бедро и свободной рукой осторожно укрыл юбкой ее ногу.

– Спасибо, – сказала она сдавленно.

Блейз важно кивнул:

– Всегда готов услужить. – Глаза его смеялись, и Френ не удержалась и улыбнулась. – Так лучше, – одобрил он. – Я было испугался, что ты потеряла чувство юмора.

– В последнее время у меня не было повода смеяться.

– Пожалуй, это так.

Неожиданно, сделав неловкое движение, она выронила чашку из рук и опрокинула горячий шоколад на платье и колени.

Френ вскрикнула от ужаса.

– Ты ошпарилась?

– Нет. Нет. Но платье…

Быстро встав с дивана, она поспешила в комнату Мелинды, сняла платье и поспешно вошла в ванную.

– Как ужасно быть такой неуклюжей! – бранила она себя, очищая, отмывая дорогую вещь, принадлежащую другой женщине…

Очистив платье, насколько это было возможно, Френ повесила его на вешалку и наконец оглядела себя.

Шоколад прошел сквозь материю и впитался в ее изящное нижнее белье. Подумав минуту, Френ решила, что в ее случае благоразумнее принять душ, почистить зубы, надеть ночную сорочку и улечься в постель.

Беглый взгляд в зеркало напомнил ей об ожерелье. Сняв его, она осторожно положила и ожерелье, и кольцо Блейза на туалетный столик, затем вернулась в ванную, освободилась от нижнего белья и встала под душ.

С еще влажными распущенными волосами Френ надела ночную сорочку цвета слоновой кости и халат, который машинально подвязала поясом. Затем убрала вещи в чемодан, взяла его в одну руку, в другую – ожерелье и кольцо и вернулась в гостиную. Блейз. стоял спиной к огню.

– Наконец-то. Тридцать секунд, и я бы вошел к тебе. – Заметив чемодан, он поинтересовался: – Собираешься куда-то?

Проигнорировав легкомысленность его тона, она протянула ему ожерелье и кольцо.

Он положил кольцо в карман, ожерелье – на бюро, взял чемодан из ее рук, поставил к стене, затем повел Френ к камину, но вместо кресла усадил ее на диване и сел рядом. Она заволновалась.

– Ты выглядела потрясающе сегодня. Я гордился тобой весь вечер. – Блейз говорил серьезно.

Достав кольцо из кармана, он надел его на ее палец и прикоснулся к нему губами. Подняв голову, он устремил на Френ нежный взгляд.

– Лунный камень подобен опалу, который нужно носить всегда, даже в постели. Видишь, как сверкает? Он становится тусклым, если его никто не видит или носит человек, не подходящий ему. – Продолжая глядеть ей в лицо, он сказал: – Пришло время спать. Вечер был утомительный, и выглядишь ты уставшей.

– Я очень плохо спала прошлой ночью, – призналась она.

– Так же, как и я. Но сегодня наверстаем упущенное. Согласна? – Блейз вопросительно вздернул бровь.

Френ занервничала от двусмысленности его предложения и беспомощно забормотала: