в ее рот. Единственное, что она могла сделать, – это вцепиться в лацканы его пиджака и держаться, подхваченная еще более мощным торнадо, чем тот, который принес в прежде спокойный кабинет Грэм Китинг.

Объятия были грубыми и не свидетельствовали об опыте тонкой любовной игры, но жажда и страсть этого человека опустошили Анджи. Никогда еще ее не целовали так. С глухим стоном губы открылись навстречу его ищущему языку, и она не могла не ответить на поцелуй со всей силой собственного необоримого желания. Она так долго мечтала об этом мгновении!..

Сквозь дорогой костюм ощущалось его теплое и твердое тело. Тело, которое она видела во всех подробностях тогда в спальне. Тело, которое с тех пор преследовало ее воображение. Но никакие мечты не могли сравниться с непередаваемым ощущением, которое она испытывала теперь, тесно прижатая к этому телу.

Его губы были горячими, чуткими и удивительно мягкими. Она и не знала, что у них может быть такой чудесный вкус.

Руки были твердыми, сильными, властными. До боли сжимая ее, они вызывали вместе с болью трепет и желание, чтобы объятия продолжались.

Но именно растущее желание дало ей наконец силы оттолкнуться, пока она не совершит какую-нибудь окончательную глупость. Она стояла, глядя на Риса, а он на нее, в долгой, напряженной тишине. А потом она сумела произнести непослушным языком одно слово:

– Почему?

Тон Риса был почти враждебным:

– Если ты не понимала, что это началось с самого первого дня, значит, я переоценивал твой ум.

Слова – и взгляд – отбросили ее, как удар.

– Рис, нет. Я не хочу этого. Мы не можем…

– Мне кажется, мы уже.

Она инстинктивно вскинула руки, будто обороняясь.

– Нет. Я не могу себе позволить связи с тобой. Такой связи. Я работаю на тебя. Пусть все останется как есть.

Подняв твердый подбородок, Рис смотрел на нее, очевидно задетый этой паникой.

– Расслабься, Анжелика. Я никогда не навязывался женщинам и не собираюсь начинать с тебя. Ты хотела этого поцелуя так же сильно, как я. Ты ответила на него.

– Это не должно повториться, – сказала она более уверенным голосом. – Во всяком случае, если я остаюсь твоей заместительницей.

– Все зависит от тебя.

Он стал таким далеким, подумала Анджи, глядя на Риса. Таким замкнутым. Почти как при первой встрече. До сих пор она не замечала, насколько мягче по отношению к ней он сделался за последние полгода. Теперь она вдруг вспомнила, что по отношению к другим он не менялся совсем. Только с ней и человеком, которого он назвал своим единственным другом… Пришло странное ощущение потери. Но она не должна обращать на это внимания. Она не может себе позволить романа с боссом. Слишком много было в ее жизни потерь, чтобы подвергать себя опасности новой, которая может оказаться самой опустошительной.

– Надеюсь, мы сможем по-прежнему работать вместе, несмотря на то, что произошло, – спокойно сказала она.

– Не вижу, что могло бы этому помешать, – холодно ответил Рис. Он отвернулся с непроницаемым лицом. – Кстати, кое-что нужно сделать прямо сейчас. Организуй встречу со всеми руководителями отделов. Пусть Джун отпечатает эти записи и сделает по копии для каждого. Включи в доклад цифры. И пока будешь заниматься этим…

Анджи внимательно выслушала все инструкции, сохраняя бесстрастное лицо. Она была уверена, что никто, глядя на нее, не смог бы догадаться, как болит у нее сердце. Что ж, если так больно сейчас, что было бы потом?

– И, мисс Сен-Клер…

– Да, сэр? – ровным голосом отозвалась она, хотя горло сдавило от его возвращения к ледяной официальности. Только когда он перестал называть ее «Анжелика», Анджи поняла, как приятно это было.

– Не задерживайте. Эти решения должны быть приняты быстро.

– Да, сэр. – Она резко повернулась и вышла, с глазами, полными слез, которые хотела бы спрятать, если найдется для этого укромный уголок.

Оставшись один, Рис долго стоял на месте, а потом развернулся и врезал кулаком в стену.

Потом сел за стол и неторопливо снял телефонную трубку, чтобы позвонить частному сыщику, к которому обращался раз-другой за последние несколько лет. Он устал сражаться с неизвестным противником. Нужно точно выяснить, что стоит между ним и Анжеликой Сен-Клер.

На следующей неделе Рис уехал из города, чтобы совершить серию переговоров, связанных с насущными переменами в деятельности корпорации. Анджи осталась руководить офисом, решать вопросы, которые находились в ее компетенции, быть на связи с Рисом, когда у него возникнет такая необходимость, и поддерживать в порядке все остальное, пока он не вернется. Она была рада и работе, и его отсутствию. Надеялась, что разлука поможет восстановить равновесие, чего не удавалось сделать с тех пор, как они поцеловались.

Напряжение между ними было болезненно чувствительно, хотя оба очень старались не дать ему повлиять на работу. Он вел себя вполне тактично, но его холодная вежливость только сильнее напоминала жар тех объятий. Ей не хватало зарождавшейся было близости, общих улыбок и непринужденных бесед. Ей не хватало его.

Она стала плохо спать, потеряла аппетит. Она была несчастна. Она даже начинала подумывать о поисках новой работы, хотя не могла надеяться на что-либо столь же престижное и высокооплачиваемое. Она не могла представить себе человека, который смог бы так рискнуть, нанимая ее, как это сделал Рис. Но может ли она дальше работать с Рисом, зная, как близка к тому, чтобы окончательно влюбиться? И как она может выдерживать дистанцию, если достаточно ему улыбнуться краем губ или назвать ее по имени, и она растает?

Хоть она и радовалась отъезду Риса, к среде его кабинет стал казаться таким невыносимо пустым, что она находила сотни предлогов, лишь бы не входить туда. Она бесстыдно использовала Джун, гоняя за каждой бумажкой из кабинета Риса, поскольку сама якобы была слишком занята работой. Чтобы компенсировать свою бесцеремонность, она старалась быть очень милой с секретаршей, а та просто расцветала от ее внимательности.

Добродушная и общительная Джун, похоже, начинала искренне любить Анджи, и даже принесла ей в четверг утром пару домашних пирожков с черникой, матерински посетовав, что Анджи совсем исхудала.

– Не позволяйте мистеру Вейкфилду так загружать вас работой, милочка, не то превратитесь в скелет, – добавила она. – Намекните, что вы только человек и нуждаетесь в отдыхе и еде, слышите?

Только человек. Что сказала бы старушка Джун, если бы узнала, что Анджи сгорает от страсти к их грозному хозяину?

В этот день Рис позвонил, чтобы обсудить развитие переговоров и выдать Анджи список поручений. Разговор был кратким, немногословным и продуктивным. Закончился без церемоний. Рис, похоже, постарался обойтись без личного обращения, и она испытывала некоторое облегчение, не слыша отстраненно-саркастического «мисс Сен-Клер».

Положив трубку, она с ужасом обнаружила, что по щекам текут слезы. Анджи влепила себе пощечину и решила немедленно собраться, пока никто не заметил, в какую размазню она превращается.

Был ранний вечер. Анджи играла с Цветиком на полу, когда раздался звонок. Ее рука замерла на животике сильно выросшей киски, а глаза уставились в дверь, будто могли разглядеть того, кто стоит с противоположной стороны. Что, если это…

Нет, не может быть. Рис вернется только завтра после обеда. И даже если приедет раньше, чем ожидалось, он не может сюда прийти. Не может?

Она сама не знала, с облегчением или разочарованием увидела на пороге своего юного соседа,