Для срама большего он — голый, На нем покрова нет, —И так лежит, цепями скован И пламенем одет![3]И известь ест и плоть и кости, Огонь в него проник,И днем ест плоть и ночью — кости, И жжет, меняет лик,Ест кость и плоть попеременно, Но сердце — каждый миг.
????
Три долгих года там не сеют И не растят цветов,Три долгих года там — бесплодность Отверженных песков, —И это место смотрит в небо, Глядит без горьких слов.Им кажется, что кровь убийцы — Отрава для стеблей.Неправда! Нет, земля — от Бога, Она добрей людей, —Здесь краска роз была б краснее, И белых роз — белей.Из сердца — стебель белой розы, И красной — изо рта!Кто может знать пути господни, Веления Христа?Пред папой — посох пилигрима Вдруг все одел цвета![4]
????
Но нет ни белых роз, ни красных В тюрьме, где всё — тиски.Кремень, голыш — вот всё, что есть там, — Булыжник, черепки:Цветы нас исцелить могли бы От ужасов тоски.И никогда не вспыхнут розы Меж стен позорных тех,И никогда в песке и в грязи Не глянет цвет утех,Чтобы сказать убогим людям, Что умер Бог за всех.
????
Но все ж, хоть он кругом оцеплен Тюремною стеной,И хоть не может дух в оковах Бродить порой ночной,И только плачет дух, лежащий Во мгле, в земле такой, —Он в мире — этот несчастливый, Он в царстве тишины.Там нет грозящего безумья, Там Страх не входит в сны,В земле беззвездной, где лежит он, Нет солнца, нет луны.
????
Он как животное — бездушно — Повешен ими был.Над ужаснувшейся душою И звон не прозвонил.Они его поспешно взяли, Зев ямы жертву скрыл.Они с него покров сорвали: Для мух был пирный час.Смешна была им вздутость горла, Недвижность мертвых глаз.Они со смехом клали известь, Чтоб саван жег, не гас.Священник мимо той могилы
