Кто в жизни много жизней слышит, Тот много раз умрет.
4
Обедни нет в день смертной казни, Молитв не могут петь.Священник слишком болен сердцем, Иль должен он бледнеть,Или в глазах его есть что-то, На что нельзя смотреть.Мы были взаперти до полдня, Затем раздался звон,И стражи, прогремев ключами, Нас выпустили вон,И каждый был с отдельным адом На время разлучен.И вот мы шли в том мире божьем Не как всегда, — о нет:В одном лице я видел бледность, В другом — землистый цвет,И я не знал, что скорбный может Так поглядеть на свет.Я никогда не знал, что может Так пристальным быть взор,Впивая узкую полоску, Тот голубой узор,Что, узники, зовем мы небом И в чем наш весь простор.Но голову иной так низко, Печально опустил,И знал, что, в сущности, той казни Он больше заслужил:Тот лишь убил — кого любил он, Он — мертвых умертвил.Да, кто грешит вторично, — мертвых Вновь к пыткам будит онИ тянет труп за грязный саван: Вновь труп окровавлен,И вновь покрыт густой он кровью, И вновь он осквернен!
????
По влажно-скользкому асфальту Мы шли и шли кругом,Как клоуны иль обезьяны, В наряде шутовском, —Мы шли, никто не молвил слова, Мы шли и шли кругом.И каждый ум, пустой и впалый, Испуган был мечтой,Мысль об уродливом была в нем, Как ветер круговой,И Ужас шел пред ним победно, И Страх был за спиной.
????
И были стражи возле стада С чванливостью в глазах,И все они нарядны были В воскресных сюртуках,Но ясно, известь говорила У них на сапогах.Там, где зияла раньше яма, Покрылось все землей.Пред гнусною стеной тюремной — Песку и грязи слой,И куча извести — чтоб мертвый Имел в ней саван свой.Такой на этом трупе саван, Каких не знает свет:
